как поганого зверька, именем которого тебя нарекли.
Хомяк опять потянулся было за стопкой, но Динамит резко перехватил его руку. Распахнулась дверь, и на порог ввалился зловещего вида огромадный верзила.
– Уймись, Каплун! – остерёг его Динамит. – Без надобности ты. Вишь, старые друзья разговаривают.
Верзила, попятившись назад, замер у косяка.
– Вон, сказал! – рявкнул Динамит, как хозяин на непослушного пса, и дверь захлопнулась. – Погуляй под окнами! – крикнул он ему вслед. – Да готовь нам жратву на завтра в коридоре.
На Хомяка это произвело впечатление.
– Вот теперь выпьем за знакомство и сотрудничество, помощнички вы мои дорогие, – с явной подковыркой и нарочито ласково произнёс Динамит, подымая стопку. – Если нет других предложений, поделюсь моими планами.
Глиста плеснул водку в рот поспешно и, так же торопясь, схватил жирный кусок баранины, жадно впился в него зубами. Хомяк потёр лоб рукой, тяжело провёл по глазам, словно сдирая застилавшую пелену, медленно осушил стопку до дна, налил ещё до краёв и, уже крякнув, опрокинул.
– Будете работать на меня, кореша, – успокаивая и почти дружески подвёл черту Динамит. – Идти вам некуда. Менты вас пасут и на первом углу сцапают, поэтому пока будете жить здесь. Каплун за вами присмотрит, а Колька Прыщ разнюхает всё, что вокруг творится.
– И долго нам тебе служить? – мрачно поднял на него глаза Хомяк.
– Как дело сделаем, – ощерился тот. – А там посмотрим. Может, сработаемся, а нет – разбежимся. Я неволить не стану. А цыган слов на ветер не бросает.
– Что за дело? Я мокрушничать не нанимаюсь.
– А я сам такого не терплю. – Чёрные глаза Динамита налились свинцом. – У нас не столица, враз след возьмут, а не сможешь замести, готовься к стенке.
Глиста и без того подрагивающий, словно осенний лист, совсем скукожился над столом:
– Как это? Без суда, что ли?..
– Есть у сыскарей такое право – стрелять нашего брата при попытке к бегству. – Разлив водку по стопкам, Динамит опрокинул первым. – Но башли срубим по-тихому, можно сказать, как в детском сне.
И он расхохотался так, что оба приятеля вздрогнув, переглянулись.
Глава VIII
Перед самым обедом в скрипнувшую дверь кабинета гособвинителей на первом этаже аппарата областной прокуратуры, стараясь не шуметь, протиснул одутловатый животик Аркадий Маркович Тимошкин, помощник по общему надзору со второго – генеральского этажа. Представитель высшей структуры грозного архитектурного сооружения, естественно, он был ближе к кухне как всех официальных известий, так и к всевозможным слухам, поэтому порой позволял себе спускаться и делиться ими с коллегами снизу. Гособвинители – народ занятой, по уши загруженный изучением материалов уголовных дел, назначенных к судебному рассмотрению, относились к непрошеным его визитам по-разному: седеющая матрона Стефания Карловна Цвингер – страстная курильщица, тут же отправлялась с папироской к открытой форточке и по необходимости