я слишком придерживаюсь точной науки и философского позитивизма, чтобы допускать религиозные предрассудки, и нахожу возмутительным, что народные верования продолжают эксплуатироваться детскими сказками об аде, рае, будущей жизни и т. п. вздором. Я ни во что не верю, даже в Бога, которого исповедую; а день, когда будет уничтожен глупый культ устаревших верований, будет счастливейшим днём моей жизни.
– И тогда несметные богатства, прибавьте, собранные по церквам и монастырям, вернутся в народ, чтобы улучшить его положение, – перебил его самодовольно отец Слепень.
– Ну, это само собой разумеется. Однако вернёмся к цели нашего разговора. Если я советую вам, Сарра Моисеевна, принять православие, то лишь с целью не отличаться очень от остальной семьи князя, исповедующей строгую веру. Это окажет вам известную поддержку ввиду того, что брак ваш возбудит, вероятно, много недоразумений с роднёй вашего будущего мужа, в особенности со старой княгиней, которая пропитана отсталыми и смешными взглядами. Ох, уж наш народ! Какой он ещё отсталый даже в верхних, интеллигентных слоях. Как надо усердно работать, чтобы отвоевать религиозную свободу, которая одна только даёт нам возможность постичь основные, истинные законы гуманности: всеобщее равенство и братство.
Преисполненный сверхлиберального рвения отец Григорий не заметил презрительной усмешки, скользнувшей по лицу его собрата.
– Я с удовольствием принимаю ваш совет, – сказала Сарра. – По правде говоря, мне совершенно всё равно, в какой церкви я разыграю комедию при посредстве которой удостоюсь чести сделаться княгиней Пронской что, однако, не помешает мне остаться верной Богу и вере отцов. Имейте в виду, господа, что я не могу терять много времени на приготовление к новой вере, и потому не слишком обременяйте меня поучениями.
– Ха, ха, ха! – засмеялся отец Григорий. – Не бойтесь, отец Слепень – пастырь разумный и обременять вас не станет. Он живо обделает всё, и вам так же легко будет стать православной, как скушать сандвич.
В эту минуту в зале произошло движение, а одна из барышень показалась в дверях и громко шепнула:
– Князь!..
Сарра поспешно вышла встречать жениха, но отец уже предупредил её и, насколько позволяла ему толщина, спешил, сияющий, навстречу дорогому будущему зятю.
Князь был бледен, имел усталый вид и извинился за опоздание, сославшись на ужасную мучившую его с утра мигрень.
Сарра осталась недовольна, что жених держал себя с ней холодно-сдержанно и успел сказать ей всего несколько слов.
Затем он был уведён Аронштейном-отцом в кабинет, где тот с олимпийским величием представлял ему новую родню, нимало не смущаясь тем презрительным равнодушием, с которым князь встретил представлявшихся. После окончания этой церемонии, всё общество собралось в зале, и разговор пошёл общий и архилиберальный, вращаясь главным образом на распоряжениях правительства, действия которого подвергались резкому осуждению; целые ушаты грязи и «обличительной»