обрушилась на него и придавила.
Несмотря на свои слабости, расточительные вкусы и увлечения, князь боготворил мать, и сознание, что она пала первой жертвой заключенной им позорной сделки, бросило его в дрожь. И этот катафалк не был дьявольским наваждением, а ужасной действительностью. Пока он пировал и «рассеивал» вызванные им же самим неприятности, здесь умирала его мать, и он был её убийцей…
Схватясь руками за голову, он сделал несколько шагов, а затем с глухим стоном упал без чувств.
Испуганная монахиня позвала на помощь. На её крик прибежали Прокофий с Петром и перенесли князя в его комнату.
Когда, на другой день, Георгий Никитич появился на первой панихиде, его густые чёрные волосы подёрнулись словно серой дымкой. Испуганные и заплаканные дети жались к старой Василисе. Они боялись отца, которого никогда не видали таким суровым и мрачным. Арсений и Нина тоже держались поодаль около фрейлейн Амалии и ни слова не сказали князю; но им иное, враждебное чувство замыкало уста: по вине отца, из-за его мерзкой женитьбы умерла бабушка… Что-то будет с ними без неё?
В день похорон собралось много родных и знакомых. В ожидании духовенства, общество сгруппировалось частью в зале, частью в гостиной, где была Нина, и разговор шёл сдержанным шёпотом. Убитая горем, в глубоком трауре, Нина молча встречала или раскланивалась с входившими.
Молодая дама, жена моряка, родственница Пронских, подошла к княжне, отвела её в сторону и, выразив ей соболезнование, спросила:
– Скажи, дорогая, правда ли, что Георгий Никитич женится на m-lle Аронштейн?
Слёзы градом хлынули из глаз Нины.
– Вы уже знаете, Клодин?
– Увы, да! Это и убило тётушку…
Нина замолчала, стараясь подавить слёзы и оправиться, а Клодин обняла её и принялась утешать:
– Calmez-vous, chere Ninon – (Перев., – Успокойтесь, милая Нина). – Конечно, внезапная смерть тёти страшное для нас горе; я понимаю, что для женщины старого поколения, с её предубеждениями, это было тяжёлым ударом, но всё-таки ей не следовало принимать так к сердцу. По крайней мере, ты, Нина, будь благоразумна и не считай выбор князя семейной катастрофой. В наше время все старые предубеждения становятся смешными; богатая и хорошо воспитанная еврейка – такая же женщина, как и другая. Я нахожу вполне естественным и разумным, что князь вступает в такой выгодный брак, особенно в наши трудные времена. Кузен Биби, который бывает у Аронштейнов, говорил мне, m-lle Сарра – красавица и получила блестящее образование. Таким образом, вместо того, чтобы приходить в отчаяние, примите её как старшую сестру, введите её в ваш круг и постарайтесь придать недостающий ей светский лоск. Кроме того, m-lle Аронштейн несомненно крестится, а это смывает последний след её происхождения, которое вас коробит. Значит, ничто вам не мешает отнестись к ней тепло, по-христиански и полюбить её.
Нина с явным неудовольствием взглянула на неё.
– Вы не подумали о том, что говорите, и несправедливы к бабушке. У неё не было смешных предрассудков, и она была