Павловна пришла в сознание. Родственники немедля сообщили мне об этом, и через полчаса я был в больнице.
Валентину Павловну вывезли ко мне в вестибюль реанимации на металлической каталке. Она лежала под белой простыней – крохотная и беспомощная. Увидев меня, она закрыла глаза и заплакала. Говорить она не могла. Но и без всяких слов была понятна ее исповедь. Я прочел над ней разрешительную молитву и причастил. Мы простились.
На следующий день ее еще раз причастил отец Владимир Чувикин. В тот же вечер она умерла. Хоронили мы Валентину Павловну со светлым и мирным чувством. Ведь, по древнему церковному преданию, душа человека, который сподобился причаститься в день смерти, сразу восходит к престолу Господню.
Неразрывно связано с отцом Иоанном и все, что касается возрождения и становления монашеской жизни в нашем Сретенском монастыре. Осенью 1993 года, под праздник Иверской иконы Божией Матери, я приехал к отцу Иоанну в очень сложный для меня период жизни. Был я к тому времени уже иеромонахом московского Донского монастыря, но отношения мои с наместником монастыря архимандритом Агафодором по моей вине настолько испортились, что я решительно не знал, что делать и как поступать. Отец Агафодор сам отправил меня в Печоры к духовнику, чтобы тот разрешил мои проблемы.
Батюшка долго утешал меня и призывал к монашескому терпению. Он умел находить такие слова, а главное – его любовь к человеку, вера и надежда на Промысл Божий были столь велики, что люди, приезжая к нему даже с казалось бы самыми неразрешимыми проблемами, выходили из батюшкиной кельи исполненные не просто утешения, а новых сил к жизни. В этом была еще одна редчайшая особенность, присущая отцу Иоанну: он говорил как имеющий власть от Бога давать жизненные силы и вести вслед за Христом.
Мы засиделись тогда довольно долго. Уже началась всенощная. Отец Иоанн, взглянув на часы, заторопился и отправил меня в храм, сказав, что скоро подойдет и сам.
Вместе с молодыми монастырскими иеромонахами мы, уже облачившись, ждали в древнем пещерном алтаре Успенского собора выход на акафист. Вдруг к нам подошел отец Иоанн. Мы расстались с ним полчаса назад, но тут он сразу показался мне каким-то необычным – сосредоточенно-строгим. Не говоря ни слова, батюшка взял меня за руку и подвел в центр алтаря, к престолу. Здесь он сделал три глубоких поклона, с благоговением приложился к Святой Трапезе и велел мне сделать то же. Потом, обратившись ко мне, он произнес:
– А теперь слушай волю Божию…
Никогда до этого я не слышал от отца Иоанна подобных слов.
– Ты вернешься в Москву и сразу пойдешь к Святейшему Патриарху, – объявил мне отец Иоанн. – Проси у него, чтобы он благословил тебя перейти из Донского в братию Псково-Печерского монастыря. Проси Святейшего, чтобы он благословил создание подворья Псково-Печерского монастыря в Москве, и ты будешь строить это подворье.
Я не знал, что и сказать!.. С одной стороны, было отчетливо ясно, что вот сейчас, в эту самую минуту, меняется моя жизнь. И