Тороса, вскинула голову и посмотрела на него снизу-вверх.
– Скажи, ага Торос, у меня сегодня не грязное лицо? Если да, то отвернись поскорей и не смотри – мама сказала, если кто-нибудь из гостей еще раз увидит меня грязной, она запретит мне возиться с розами.
Тон у нее был притворно озабоченным, в глазах прыгали смешинки. Неожиданно она выпрямилась, и оказалась так близко к Торосу, что он растерялся. Щека ее действительно была испачкана землей, пухлые губки вздрагивали, и ему вдруг безумно захотелось их поцеловать.
– У тебя прекрасное лицо, ориорд (барышня, арм.) Анаит, – охрипшим голосом ответил он, – немного грязи делает тебя похожей на богиню земледелия Деметру.
– Из тебя плохой льстец, ага Торос, почему ты не сравниваешь меня с Афродитой?
На миг Анаит сдвинула брови, состроила капризную гримасу и тут же звонко засмеялась, а Торос покраснел, но нашелся:
– Потому что Деметра – покровительница чародеев, а я околдован, – пытаясь под шуткой скрыть смущение, он продекламировал по-персидски: – «Меня пучина унесла. Я пленник племени печалей, но я не заслужил упреков. Я ждал – ты мне протянешь руку, ведь ты бы мне помочь могла»
Строгий этикет того времени позволял в беседе любые фривольности, если они были высказаны языком великих поэтов Востока. Анаит понимала фарси, но ей не приходилось прежде слышать или читать Саади, стихи ее поразили. Она замерла, глядя на Тороса широко открытыми глазами.
– Зачем ты говоришь мне такие слова? Ты ведь не сможешь на мне жениться, я… я слышала, Србазан (епископ) Галуст на днях говорил моему отцу, что ты решил посвятить себя служению Богу, – голос ее дрожал.
Еще несколько дней назад женитьба никак не вписывалась в жизненные планы Тороса, но в этот миг он ничего не видел, кроме прелестного лица стоявшей перед ним девушки. Служить Богу? Что ж, он может служить Всевышнему, женившись на Анаит и будучи рукоположен в священники. Ему дадут приход где-нибудь в Анатолии, и там он будет денно и нощно доносить до своей паствы слово Божье. А по ночам обнимать Анаит.
– Служение Богу не требует отказа от земного счастья, – с неожиданной страстью проговорил он, – ибо сама Земля сотворена Богом.
Анаит тяжело вздохнула.
– Ты знаешь моего старшего брата Арама, ага Торос?
Он покачал головой.
– Нет. Но слышал, что он был рукоположен в епископы католикосом Гукасом в Эчмиадзине, а потом получил епархию в Карсе.
– Когда я была совсем мала, Арам однажды разговаривал с мамой – ей не хотелось, чтобы он отказывался от семейной жизни, а брат убеждал ее, что женатый священник немногого может достичь в своей карьере. Столько лет прошло, а я помню его слова почти наизусть: жизнь в браке с женщиной не стоит тех высот, которые открыты безбрачному духовенству.
Торос, не раз обсуждавший с архиепископом Галустом свое будущее, прекрасно знал о преимуществах безбрачия