и вообще положения методологии в могли бы претендовать на универсальность, инвариантность внутри бесконечно разнообразного и вечно изменчивого содержания познания, как чувственного, так и рационального.
Основная задача теории – дать истинное знание об научаемом предмете, выяснить что он на самом деле собой представляет. К области же методологии гносеологическое понятие истины едва ли применимо. Методы бывают не истинные или ложные, но правильные или неправильные, шире же глядя – эффективнее или бесполезные, более или менее результативные. Пафос метода – определять, сколь точно следует мыслить о предмете, каким образом надлежит эффективно взаимодействовать с ним. Гомункул в «Фаусте» Гёте выступает заправским методологом, когда рекомендует своему создателю Вагнеру думать не только над тем, что тот изучает, но и как с этим обходиться.
Следуя столь мудрому совету, мы уже говорили выше о том, что представляет собой знание, используемое практиками; каковы источники его пополнения, в чем состоит типичное содержание таких познаний. Следовательно, – скажем теперь словами Гегеля, – то, что предстоит здесь еще рассмотреть, это не какое-то содержание как таковое, а всеобщность его форм, т. е. метод»8.
Хотя метод, разделяющий отличительные признаки формы познавания /в только что поясненном ее широком значении/ и служит оружием субъекта, но он вовсе не целиком субъективен. Составляющие метод нормы отнюдь не результат произвольной конвенции создатели, пользователей, как то пытался доказать К.Р.Поппер, сравнивавши их с правилами шахматной игры. Объективную основу метода составляют познанные закономерности бытия и мышления, зафиксированные в содержании теоретического знания. Способ же организации объективного знания в методически правильную процедуру дальнейшей деятельности с объектом действительно во многом субъективен, предопределен особенностями человеческой психики и возможностями предметно-орудийного действия.
Недооценка сложной динамики объективного и субъективного в структуре метода приводит к крайностям вульгарно-материалистического /дававшего о себе знать в советской философии/, либо крайне идеалистического /распространенного в философии западной/ его истолкований.
Относительная объективности методологического знания, взаимосвязь предаете и метода прослеживается как в генетическом /историческом/, так а в функциональном /логическом/ аспектах. И в том, и в другом случаях специфика объекта к наличные возможности, цели а мотивы субъекта действия во многом предопределяют выбор и сочетание методов познания и практики.
Исторический генезис логических форм и общих методов познания шел, как известно палеопсихологии, по линии постепенного перевода адекватных, правильных предметных, физически действий в умственные, внутренние /так называемая интериоризация/. Чтобы быть успешными, человеческие действия не могли не сообразовываться