и обменивателей продуктов труда относился ко вполне определенной, давно минувшей исторической эпохе. А самое главное, этому анализу подвергнут, был всего один, не самый высокий уровень организации субъекта практики. Распространять присущую данному субъекту и тому времени иллюзорность сознания /к тому же частичную /на остальные «этажи», состояния, этапы практика, отказывать им в реалистичности л методичности, значит, создавать еще одну иллюзию.
Здесь, впрочем, у коллег Ионина и Фофанова проявляется общая для советской философии тенденция отождествлять часть /обыденное сознание масс, да еще худшего разбора пласты этого сознания/ с целым /практическое сознание, а познание/. Упреки в привычной бессистемности и необоснованности, /т. е. в отсутствии метода /можно адресовать лишь неспециализированному знанию практиков. К тому же главным образом в тех случаях, когда обыденно-практическое знание претендует выйти за пределы быта, отразить отвлеченные или удаленные от житейских реалий сюжеты. Тогда в ход идет и сугубо популярная индукция, и абсурдная абдукция, и многие другие ошибконосные приемы мышления. Но ведь практика, начинаясь с быта, им далеко не ограничивается. Более сложные, профессионализированные участки материальной и социально-политической деятельности отличаются тем самым полноценным практическим методом, общее определение которого я стремлюсь дать.
Распространенное выражение «метод той или иной науки» не равнозначно более широкому понятию научного метода. Встречающееся определение – «метод некоторой практики» /допустим, врачевания или ведения военных действий/ отличается от обсуждаемой категории практического метода как собирательного, родового выражения. Методологический арсенал наука и практики достаточно богат. Тем не менее, на каждую из огромного и все растущего числа отраслей духовного и материального производства отдельных методов не напасешься. Метод любой деятельности – это совокупное обозначение той системы физических средств, орудий и мыслительных приемов, операций, которыми она пользуется.
Как метод науки, так и метод практики можно определить в виде оригинального сочетания, своеобразного подбора в особенного применения некоторого количества общечеловеческих средств мыслительной и орудийно-предметной деятельности. Психо-физиологические механизмы чувственного отражения и мышления, а также логико-методологические структуры последнего принципиально одинаковы у всех людей /разумеется, за вычетом поло-возрастных, индивидуальных, социокультурных различий/. Сенсорика и интеллект во всяком случае, не являются привилегией ни ученого, ни практика. Органы чувств и ум служат всем «языцам», профессиям а сословиям. В этом заключается единство научно-теоретической и вне-научной, практической модификаций «способности суждения», как выразился бы Кант. Упомянутые инварианты скорее регулятивного, функционального, нежели конституирующего, субстратного толка. Точнее,