профессор, – взволнованно сказала Райт-Смирнова, – вам следует написать в Париж князю Лобанову-Ростовскому. Он влюблен в красавиц прошлого, собирает их письма и портреты. Кажется, он даже бывал в Шотландии и работал там с архивами, чтобы найти материалы о Марии Стюарт, а в прошлом году опубликовал несколько ее неизданных писем. Наверняка он помог бы разрешить ваши сомнения.
«Лобанов-Ростовский? – поразился Иван. – Да ведь тот самый, о котором князь Гагарин рассказывал матушке. Так вот, что он коллекционирует!»
– Мадам, я хорошо знаком с вашим соотечественником князем, – говорил меж тем профессор, – мы с ним не раз встречались в Париже, я даже читал его Lettres inedites de Marie Stuart («Неизданные письма Марии Стюарт»). Князь немедленно явился в Милан, лично побывал у Эбурно, видел письма и подтвердил их подлинность. Он желал бы выкупить письма, но пока не может найти нужную сумму.
«Потому-то он и жаждет помириться с женой, – немедленно сообразил Иван, – только, судя по рассказу князя Федора, надеяться ему не на что»
– Неудивительно, – презрительно оттопырив нижнюю губу, проворчал Лев Шостак, – при его-то мотовстве!
Профессор вступился за Лобанова-Ростовского:
– Эбурно и впрямь заломил немыслимую цену. Князь просил дать ему время, чтобы найти деньги, и теперь я оказался в двусмысленном положении.
– Почему же? – удивилась княгиня Гагарина. – Вашей вины в этом нет.
– Видите ли, кроме князя я написал шотландцу Чарльзу Гордону, десятому маркизу Хантли – мне говорили, он серьезно изучает историю своей страны. Однако дело неожиданно приобрело политический окрас – письма пожелали выкупить шотландские лорды.
– О, понимаю их, – на щечках Надежды заиграли очаровательные ямочки, от которых у Ивана замерло сердце, – ведь Мария Стюарт была их королевой. Но ведь это было давно, причем здесь политика, профессор?
– Возможно, вам известно, что в 1603 году Иаков Стюарт, сын Марии, надел на себя две короны – Англии и Шотландии – и перенес столицу из Эдинбурга в Лондон. С тех пор шотландцы чувствуют себя обиженными. Два крупных восстания, множество стычек, взаимная неприязнь. Шотландские лорды твердят о выходе из унии и независимости. О своем короле. Законный потомок королевы Марии Стюарт… Что может быть лучше?
Каттанео выразительно развел руками.
– Если мне будет разрешено, – начал Иван и смутился, когда все умолкли, вопросительно на него глядя, – я читал, что и в Англии, и в Шотландии очень сильны антикатолические настроения, католику запрещено занимать престол, но ведь этот потомок воспитан в католической вере.
– Это верно, – поддержал его Лев Шостак, – я тоже читал об этом – то ли в газете, то ли в каком-то альманахе. К тому же трудно поверить, что гордые шотландские лорды готовы признать своим повелителем миланского торговца.
– Святая мадонна! – воздев руки к небу, вскричал