тут же выхватить фотоаппарат, чтобы поймать в перископ объектива лазурную синеву справа и слева, сверху и снизу. Отражаясь от солнца, она разбивается тысячью мелких рыбешек, бьющих серебристыми плавниками прямо в зрачок. Бегом, бегом в старый еврейский квартал…
Минуя многочисленные траттории и касы, выходим в русло более размеренной венецианской жизни. Туристов здесь, однако, не меньше. Удивляюсь, как местные умудряются не ощущать себя вечными гостями – вон, спешат в сей ранний час по своим будничным делам. Булочник, звеня ключами, торопится отпереть булочную. Группка элегантных синьоров в иссиня-серых пиджаках с деликатной искрой срезает маршрут на пути к банку. Седовласая венецианка в каракулевой шубке и шёлковом леопардовом шарфике вывела ради утреннего моциона своего тузика, и он вяло поливает ближайший угол выцветшего палаццо. Ее супруг (не собачки, а синьоры) в это время флегматично закидывает в себя обязательный эспрессо в только что открытой булочной и коротким сухим рукопожатием приветствует забежавшего ради того же утренне-будничного ритуала владельца соседней лавки, торгующей уродливыми позолоченными карнавальными масками. Туристы, тускло поблескивая затуманенным взором, безжизненность которого удваивают запотевшие стёкла кафе, уминают свои бриоши с капучино. Бодрые пострассветные плюс десять подгоняют нас: бегом, в укрытие…
Моя девочка только и успевает, что крутить своей темной головкой по сторонам, то и дело выдыхая: «Как кру-у-уто». Корча из себя видавшего виды сноба, усмехаюсь, не замедляя шаг. Напротив сундучка Teatro Italia без предупреждения ныряю в подворотню, так что она даже не успевает сообразить, где мы и что мы: «Уже пришли?» Помню, в свой первый визит сюда мне пришлось три раза перечитать детальную инструкцию от хозяина гестхауса: с педантично составленными указаниями, на каком углу свернуть, за каким газетным киоском обнаружить проход и возле какого столба трижды щёлкнуть башмачками, чтобы попасть в сей потаённый уголок. За фешенебельный ресторанчик, что поутру наглухо заколочен, в еще более узкую подворотню, где едва разойдутся два плотно поужинавших в том же заведении гостя, десять шагов прямо, обнаружить справа когда-от имевшую благородный зеленый цвет дверь с ажурными решетками, набрать секретный код (выписанный – для надежности – на бумажку), подняться на второй этаж и позвонить в звонок. Хозяин на месте.
Заполнив бланки и взяв с нас городской налог, видный чернявый красавец-мужчина мельком бросает на нас взгляд и уточняет: «Twin or double?» На минуту смешавшись, мы выдыхаем: «Double, please» (Чортовы пуританские комплексы!) Хозяина, впрочем, этот ответ ничуть не смущает. Зато удивляют наши лингвистические навыки: «Туристы из России редко так хорошо говорят по-английски», – выдает он сомнительную похвалу по итогам нашего смол-тока. Мы хихикаем, благодарим и удерживаемся от обсуждения уровня образования соотечественников. Наконец ключи получены, и мы просачиваемся в соседнюю с ресепшеном комнату.
Занавески колышет призрак сквозняка. Он проникает в комнату вместе со звуком колоколов –