оценили его манеру держаться, так называемую дежурную позу. Однако его упорство начинало нас интриговать. Иногда нам удавалось склонить его к совместной прогулке по галерее Фоли-Бержер, послушать Мюзара[236] или пойти в ресторан Valentino, где всегда устраивались танцы, или в казино Cadet, то есть в самые известные места, где обычно происходят галантные встречи и ухаживания, где собираются все, кто ищет новых знакомств. Но никогда, ни единого раза мы не видели, чтобы Бодлер решился на какой-то выбор и действие. Монах, живущий в отеле Pimodan, не позволявший нарушить свое одиночество, оставался абсолютным девственником. Мы пребывали в смятении и непонимании… Все ли в порядке? Это упрямство искреннее? Это активное неучастие в общем настроении не наигранное? Может, нам стоит поискать ответа в статье “редкие случаи” из Медицинской энциклопедии, где с научной точки зрения объясняется этот своеобразный нигилизм?»
Карл Виллер спустя годы после совместного проживания с Уорхолом (в одной квартире, где также жила его мать Джулия) рассказывал: «Спал ли Энди с кем-нибудь? Могу только сказать, что в то время, когда я знал его, он вел целомудренную жизнь. Когда кто-нибудь ему говорил: “Ну, Энди, пойдем в койку”, он, может быть, и хотел бы… Может быть… Но если он и мог с кем-нибудь лечь в кровать, то исключительно с кем-то вроде меня, кого он знал достаточно хорошо. Я не могу представить, что он смог бы пойти на это с кем-то посторонним. Он был невероятно неуверенным в себе, был низкого мнения о своей внешности, был очень зажатым психологически».
Что говорил сам Уорхол об этом? Свой первый сексуальный опыт он приобрел в двадцать пять лет (Ультра Вайолет он говорил о двадцати трех годах), а в двадцать шесть он прекратил этим заниматься.
Про него говорили, что он больше вуайерист, тяготеющий, возможно, к садомазохизму и фетишизму. Он приходил в восторг от ступней ног и обуви. Заставлял ли он делать других то, что не осмеливался или не хотел, или не мог делать сам, защищаясь скандалами, которые сам и провоцировал со своим окружением из трансвеститов, проституток, наркоманов, от любого вторжения в свою частную жизнь? Как знать?
Что мы знаем о скрытой, потаенной сексуальности кого бы то ни было, даже самого близкого человека? Особенно того, кто затратил столько сил, чтобы уничтожить все следы. Недавно один художник, близко знавший Уорхола в середине 1960-х годов, заявил мне, что принятая за аксиому девственность Энди – «это басни». Как и все остальное. Он был уверен и, по-видимому, имел доказательства, что некоторые более или менее известные погружения Уорхола на самое дно общества сопровождались активными сексуальными отношениями.
Но он защищался. Парадоксально, но он защищался «обстрелами», настолько резкими, настолько чистосердечными, что они усыпляли критику и почти никогда не воспринимались всерьез. Уорхол писал в «Моей философии от А до Б» и дневнике почти обо всем с обезоруживающей искренностью, часто перемешивая цинизм с юмором. POPism в этом отношении уже более «приглаженный».
Некоторые цитируют несколько афоризмов, иногда блестящих, аплодируют виртуозно исполненному номеру, не замечая другого, настоящего Уорхола. А тот, кажется, готов излиться