Сидя у него на плечах и призывая идти быстрее, она являет собой просто сгусток энергии. Ей хочется к воде. К прохладе и играм. Когда он споткнулся, она засмеялась и крепче прижала мягкие ладошки к его покрытым щетиной щекам.
– Папа, я тоже хочу такого.
Он посмотрел туда, куда она показывала. Какая-то девочка играла с надувным дельфином.
Вот они и у моря. Едва спустив ее на землю, он почувствовал, как солнце обжигает плечи. Почти одновременно две мысли:
Сегодня мало воды.
Он забыл козырек от солнца.
Они бегут в воду. Брызги. Смех. Крики с берега.
Шум.
Стена воды. Он видит, как она надвигается. Бежит к дочери. Ловит ее. Держит. Ее ручка в его большой руке. Ему кажется, что под пальцами он чувствует колечко с бабочкой, которое она получила в подарок. Только не выпускать. Ни за что. Все силы, все его сознание – сконцентрированы. Вся его жизнь в правой руке.
Но вдруг дочка исчезла. Рука внезапно опустела. Он ее не удержал.
Себастиан проснулся в коконе из толстого пухового одеяла. Потный. Разгоряченный. Запыхавшийся. Судорога в правой руке распространяется к локтю. Бесконтрольно замахав руками, он высвободился из одеяла и сел. Испытывая боль, он разогнул пальцы правой руки. На ладони кровь.
Сон.
Проклятый сон.
Такой живой.
Богатый деталями. Как фильм. Более того, он ощущал запах. Как в действительности. Весь ход событий.
Ход событий.
Не отдельные фрагменты, из которых, бывало, состоял сон. Тогда Себастиан просыпался с управляемым страхом, с навязчивым остатком впечатлений, воспоминаний и фантазий, зная, что скоро тот исчезнет. Сейчас же он словно бы пережил все заново. С такой силой сон не ударял по нему уже много лет. Себастиан сидел как парализованный. Сердце бешено колотилось. Пот тек по лбу. Он плакал беззвучно, неутешно.
Всему виной дети. Дети в этой проклятой могиле. Ему нельзя заниматься мертвыми детьми. Он больше с этим не справляется. Они сразу вызвали мысль о Сабине. Угодили прямо в эпицентр боли и вины, которые он все эти годы пытался загнать в капсулу, но которые всегда немного просачивались и отравляли его. Сейчас капсула взорвалась. Распахнулась. Оставила его психически разбитым. Во всем теле такие же ощущения, как тогда. Потом. Когда он очнулся посреди катастрофы. Один.
В конце концов он поднялся. Встал на ноги. Отметил, к своему удивлению, что ноги его все-таки держат. Как и тогда.
Он доковылял до стула, где лежала одежда, и натянул через голову футболку. Больше все равно не заснуть. Который час? Двадцать минут пятого. Проспал чуть более четырех часов. Когда удастся еще поспать? Его уже сейчас пугала мысль о необходимости снова ложиться, хотя это должно было произойти больше чем через двадцать часов. Ему ни за что не хотелось провести еще одну ночь в этой постели. Не хотелось находиться в этой комнате.
Себастиан открыл дверь и вышел в коридор. В гостинице стояла тишина. За дверью оказалось холоднее, и он задумался, не стоит ли вернуться и надеть брюки, но решил не возвращаться. Босиком