вишневый суп, – ответила Хоуп. – Со свежей кислой вишней.
– Так же известный, как венгерский meggyleves! – крикнула им Ли-Анна из-за одного из кухонных островков.
Официанты принялись разносить тарелки, Ли-Анна заговорила с ним, и Нейт счел, что сейчас уже может сделать ей комплимент, совершенно, кстати, искренний и заслуженный, о котором он никак не должен забывать, если хочет, чтобы на кухне все шло гладко.
– Где вы нашли свежие кислые вишни? – Некоторое время назад у них случился кризис с пирогами с вишней, и он знал, что отыскать их в Южной Калифорнии практически невозможно.
– Для этого нужно приехать на фермерский рынок еще до рассвета. И пошевеливаться. А еще проявить хитрость и сноровку. Самое трудное – встать до рассвета, а все остальное приложится. – Ли-Анна широко улыбнулась. – Хоуп напомнила мне о том, что сегодня у Герти день рождения, и потому я решила приготовить ей особенное блюдо. Она любит свою венгерскую национальную кухню.
Нейл сделал очередную мысленную зарубку о том, что надо дать Хоуп прибавку к жалованью. Она заслужила ее. Она была прилежной и умелой работницей, при этом умудряясь нести полную нагрузку в Калифорнийском университете и отрабатывать свою смену здесь.
– Хоуп, вы не могли бы сложить мой ужин в пакет? Мне еще надо заглянуть в контору.
Ли-Анна мотнула головой в его сторону, и ее темные глаза сузились.
– Отставить пакет, Хоуп. Если он собирается есть приготовленную мной еду, то должен уделить ей то внимание, которого она заслуживает.
Ошибка начинающего, подумал Нейт. Он управлял этим заведением, и потому указывать ему не могла ни Ли-Анна, ни кто-либо еще, но обидеть ее небрежением он не мог, это было бы неумелым управлением с его стороны. Кто знает, как долго ему придется успокаивать Ли-Анну, если он не выкажет должного уважения приготовленному ей угощению?
– Прошу прощения. У меня еще много работы. Но вы правы. Мне нужно время, чтобы сполна насладиться блюдом.
– Можете прозакладывать свою замечательную задницу, – сообщила ему Ли-Анна.
Нейт спросил себя, а не следует ли ему еще раз обсудить с ней политику сексуального харрасмента. Правда, он никогда не слышал, чтобы она говорила что-либо подобное кому-нибудь еще, поэтому решил не заострять на этом внимание. Он буквально чувствовал на себе ее взгляд, когда отправил в рот первую ложку персикового салата.
– Очень даже недурственно, – прокомментировал он.
– С возрастом у людей притупляется чувствительность вкусовых рецепторов. Вот почему я готовлю его. – Он видел, что Ли-Анна изо всех сил сдерживает улыбку. Ее самолюбие было вполне удовлетворено. Значит, и его миссию можно считать выполненной. Он спрятал собственную улыбку. При этом он прекрасно помнил, как сам распинался перед Ли-Анной насчет чувствительности вкусовых рецепторов.
– Хоуп присмотрит за уборкой. А я сваливаю отсюда. – Ли-Анна сняла белый халат шеф-повара. Из-под лимонной зеленой майки с круглым вырезом, в которую она была