лежало поперек тропы, из ствола торчали несколько засохших ветвей, которые легко можно было обломать. Том ухватил несколько и кинул на тропу, потом еще и еще – быстро образовалась приличная куча хвороста для костра. Вдруг он насторожился. Послышался шум ломающихся ветвей – слишком странный, слишком громкий на фоне естественных звуков окружающей природы.
Набрав столько веток, сколько мог унести, Том остановился и прислушался. Теперь голоса людей раздавались далеко, словно он ушел глубоко в джунгли, а вся группа осталась где-то в другом месте. Он вдруг понял, что теперь совершенно один.
А потом, безо всякого предупреждения, Том почувствовал страх, ощутил присутствие еще кого-то. Никого из потерпевших крушение рядом не было, он это знал. Но также знал и то, что здесь есть еще живое существо – оно следит за ним, а он ушел слишком далеко от лагеря и людей. Именно за такую беспечность Том критиковал остальных.
Несмотря на то что было жарко и влажно, его прошиб холодный пот. Кулаки сжались, мышцы ног напряглись; парень хотел бежать, но не мог: подошвы будто приросли к земле. Том даже не знал, что за опасность его поджидает, но чувствовал, что она есть, всем своим существом.
Кэлловэй медленно повернулся направо и отшатнулся, практически отпрыгнул, увидев вверху на упавшем дереве неясный силуэт с парой желтых глаз, которые, не отрываясь, смотрели на него. Внимательно смотрели на него – напряженные, полные сконцентрированной угрозы.
Какой-то долей мозга Том определил, что это ягуар, хотя глаза уже начали слезиться, а желудок сжался в тугой комок. Ему стало тошно от осознания факта: это случилось именно с ним, удача отвернулась от него.
Он по-прежнему хотел бежать, но не мог, и все та же не парализованная страхом часть мозга предупреждала, что подросток не должен поворачиваться к источнику опасности спиной, что единственная надежда выжить – оставаться лицом к лицу с врагом. К тому же Том не мог определить, насколько тот был большим, насколько пугающе выглядел.
Том сделал полшага назад, подумав, что в этом положении сможет схватить ветку из кучи. Но даже такое слабое движение моментально отразилось на поведении ягуара: его мышцы напряглись перед готовящимся прыжком.
Он не знал точно, как лучше воспользоваться веткой. Этот зверь был слишком большим, слишком сильным, и Том понимал, что теперь единственный его шанс спастись – это приблизиться к нему, закричать, напугать кошку так, чтобы она убежала. Парень знал: это нужно сделать, но не мог заставить себя поднять руку, боясь, что план не сработает и только приблизит его смерть.
А Том хотел жить и остро осознал, пожалуй, впервые в жизни: он не готов умирать. Но у него будет только одна возможность, чтобы спастись. Холодный пот стекал по спине, тело сообщало жестокую правду, что шансов почти нет.
Том подумал о своем телефоне, таком ярком, громком. Он скользнул рукой в карман и нажал на кнопку включения питания. Прошла секунда, которая, как ему показалось, длилась вечность; парень услышал усиливающийся гортанный рык ягуара над ним и снова ощутил