некоторым страхом следила за ней, а потом спросила: «Тебе помочь?»
Дина покачала головой.
– Зачем пропадать еде? По дороге домой отдадим ее нищему на углу.
Позднее Нусван, рассказывая о событиях этого дня, говорил, что его потрясло то достоинство, какое проявила сестра в тот страшный вечер.
– Она не выла, не била себя в грудь, не рвала на себе волосы, не делала ничего такого, что ожидаешь от женщины, пережившей такой шок, такую потерю. – Нусван припомнил и то, как мужественно вела себя в подобной ситуации мать, и какой распад, какая быстрая утрата личности последовали потом. Он надеялся, что с Диной такого не случится.
Дина сложила чемодан, положив в него белое сари и прочие вещи, которые потребуются в ближайшие несколько дней. Именно с этим чемоданом она пришла сюда после свадебного пира три года назад.
После похорон и четырех дней вознесения молитв Дина решила вернуться на старую квартиру.
– К чему такая спешка? – спросил Нусван. – Поживи еще.
– Конечно, – подхватила Руби. – Здесь твоя семья. Что тебе делать одной?
Дина недолго колебалась: она не была готова возвращаться на прежнее место. Труднее всего ей давались предрассветные часы. Дина спала, положив руку на подушку рядом. Иногда она слегка подталкивала локтем подушку – знак Рустаму, чтобы он ее обнял. Не чувствуя тяжести его рук, она просыпалась и, осознав, что мужа рядом нет, в очередной раз оплакивала свою утрату во тьме перед рассветом. Время от времени она выкрикивала его имя, и Руби или Нусван, услышав крик, вбегали к ней, обнимали и гладили по голове.
– Живи у нас. Ты нам не в тягость, – сказал Нусван. – И Руби будет веселее.
И Дина осталась. Прошел слух, что она временно живет у брата, и родственники ручейком потекли к ней со словами утешения. После формального выражения соболезнований разговор обычно принимал характер дружеского общения, чему были рады Нусван и Руби. «Это как раз то, что нужно Дине», – говорили они в один голос.
Тетя Ширин и дядя Дараб все четыре дня посещали молитвенные церемонии в «башне молчания», а через неделю снова навестили Дину. Они немного посидели, выпили по стакану воды с лимонным сиропом, а потом сказали: «Мы как будто потеряли сына. Но помни, ты по-прежнему наша дочь. Будет в чем нужда, приходи к нам. Помни об этом».
Случайно услышавшая эти слова Руби не выдержала: «Очень любезно с вашей стороны, но у нее есть мы, Нусван и я. О ней есть кому позаботиться».
– Да, конечно, слава богу, – сказали старики, обескураженные резкостью ее тона. – Да будет ваша жизнь долгой и счастливой. Дине повезло, что у нее есть вы. – Вскоре они ушли в надежде, что им удалось умилостивить Руби.
Прошел месяц, и Дина вернулась к прежней жизни, взяв на себя часть хозяйственных забот. Служанку уволили. Дина не возражала – ей хотелось хоть чем-нибудь заполнить долгие пустые дни. Ксеркс и Зарир были только рады, что тетя Дина теперь будет жить с ними. Ксеркс учился во втором классе, а Зарир только пошел в детский сад. Дина отводила их утром на занятия, труда