предпочитаем проводить в бессознательном состоянии. Где и когда происходит нечто такое, что может хоть отдаленно напомнить нам о таких явлениях, как ангелы, манна небесная, благословения, воскрешение мертвых и т. д.? Весьма удивительным открытием было обнаружить, что во время бессознательного состояния сна наблюдаются так называемые «сновидения», которые иногда содержат сцены, имеющие отнюдь не незначительное сходство с мифологическими мотивами. Мифы суть рассказы о чудесах и повествуют обо всех тех вещах, которые очень часто выступают объектами веры.
67 В повседневном мире сознания эти вещи едва ли существуют; иными словами, до 1933 года разве что лунатиков считали одержимыми живыми фрагментами мифологии. Позже мир героев и чудовищ распространился, словно опустошительный пожар, на целые народы и доказал, что странный мир мифов отнюдь не утратил жизнеспособность за несколько столетий рационализма и просвещения. Если метафизические идеи больше не оказывают столь зачаровывающего действия, как раньше, то это объясняется отнюдь не недостатком примитивности в европейской психике, но исключительно тем фактом, что прежние символы больше не выражают то, что отныне поднимается из бессознательного как конечный результат многовекового развития христианского сознания. Этот конечный результат – antimimon pneuma, вероломный дух высокомерия, истерии, преступной аморальности и доктринерского фанатизма, проповедник ложных духовных ценностей, псевдоискусства, невнятных философских потуг и утопической чуши, пригодных разве что для скармливания нынешнему массовому потребителю. Именно так выглядит постхристианский дух.
V. Христос, символ самости
68 Дехристианизация нашего мира, люциферовское развитие науки и технологий, а также устрашающие материальные и моральные разрушения, которые оставила после себя Вторая мировая война, не раз сравнивали с эсхатологическими событиями, предсказанными в Новом Завете. Последние, как известно, связаны с пришествием Антихриста: «Это антихрист, отвергающий Отца и Сына»[25]. «Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа… это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет»[26]. Апокалипсис полон ожиданий ужасных событий, которые произойдут в конце времен, перед браком Агнца. Это ясно показывает, что anima christiana обладает твердым знанием не только о существовании врага рода человеческого, но и о том, что враг этот в будущем узурпирует власть.
69 Почему, может спросить меня читатель, я заговорил о Христе и его противнике, Антихристе? Рассуждения неизбежно подводят нас к Христу, ибо он является живым мифом нашей культуры. Он – наш культурный герой, который, независимо от своего исторического существования, воплощает миф о божественном Первочеловеке, мистическом Адаме. Именно он занимает центр христианской мандалы, он – Повелитель тетраморфов, четырех символов евангелистов, подобных четырем столпам его трона. Он в нас, а мы – в нем.