дочь, но руки были заняты пакетами и цветами.
– Давайте я возьму, – предложил помощь подошедший к ним парнишка, – я Федор.
Стрельцов кивнул, не мог говорить, горло перехватило, отдал парню поклажу, прижал наконец дочь к себе покрепче, поцеловал в макушку, прикрытую шапочкой, и постоял так, приходя в себя и плавясь в щемящей нежности к своему ребенку.
– Ну что, принцесска, наделала дел? – спросил чуть погодя совсем не строго.
Она закивала активно головой, оторвавшись на пару секунд от него, и снова уткнулась в отцовскую грудь.
– Федь, – попросил Стрельцов, – ты отнеси это все домой. Предупреди, что мы с Машей позже подойдем.
– О'кей! – отозвался парнишка и подбодрил Машку. – Держись, подруга!
Игнат за подбородок приподнял Машкино личико и заглянул ей в глаза.
– Идем, посидим где-нибудь поблизости. Побеседуем.
– Пойдем, – тяжело вздохнула дочь.
Они устроились в ближайшем к дому кафе. И пока выбирали столик, снимали верхнюю одежду, усаживались и делали заказ официанту, Стрельцов, скрипя мозгом, все думал – как с ней говорить? Как? Говорить? С дочерью? В такой ситуации?
Назидательно-поучительно? Не проканает, вот сто пудов! На такой тон Машка просто не откликнется, да и поздно уже назидать что-либо!
– Ну, рассказывай! – призвал отец не самым благостным тоном.
– Па, да что рассказывать? – каялась интонацией и мимикой Машка.
– Начни с того, кто у нас участник твоей беременности, – последним словом Стрельцов чуть не подавился, но тон выдержал.
– Мишка Старобогатов из одиннадцатого класса, – давала показания дочь.
– То есть ему семнадцать лет?
– Еще нет, через месяц исполнится.
О боже, боже! Детский сад в песочнице! Пестики-тычинки изучает!
– И что? – продолжил допрос Стрельцов. – У вас такая большая любовь случилась? Тогда почему ты мне о нем раньше не рассказывала?
– Ну, не знаю, может, и любовь, – терзала откровениями отцовское сердце дочь. – Он классный, прикольный, с ним весело. Он хоккеем занимается, меня знаешь как кататься научил! Каждые выходные на каток таскает.
Подростковые откровения о «глубине» чувств прервал официант, принесший их заказ – Игнату коньяк и кофе, Машке чай и бутерброд.
Откинувшись на спинку стула, Стрельцов воспользовался паузой, пока официант выставлял на стол принесенное, охолонул, чтобы не сорваться. «Он классный, прикольный!»
Нет, ну твою ж дивизию! На каток он ее таскает! А с катка в кровать!
Надо успокоиться!
– По-твоему, это вполне достаточные причины, чтобы с ним переспать? – раздраженным медведем начинал грохотать Стрельцов, не справившись с кипящим лавой обжигающей негодованием.
– Ну па-а-а! – проныла Машка и атаковала по привычке: – Можно подумать, ты с женщинами спишь исключительно по любви!
– Маша, прекрати! – рявкнул Стрельцов. – Мы сейчас обсуждаем твою жизнь, а не мою!
– Да что такого-то! – возмутилась