и бесповоротно сгинут. Сгинут ещё до завершения отведенного Системой цикла.
Анубис остановился, повернувшись к Шимассе.
– Ну и? – растерянно выгнула бровь старуха. – Что тут… необычного?
– А то, – смерил Шимассу оценивающим взглядом Белигус. – Что каждый раз, когда цивилизация скатывается до предсмертного состояния, Система перезапускает отсчет.
В помещении повисла тишина. Анубис замер каменным изваянием, с любопытством отслеживая выражение лица своей старой подруги. Старый бог с усмешкой жад, когда до Шимы наконец-то дойдет смысл сказанных им слов. Прошло несколько секунд, прежде чем восковая маска, в которую превратилось лицо Шимассы, дрогнуло. Взгляд алых глаз тяжелой плитой опустился на Анубиса, старуха отмерла. Впервые за всю встречу, её голос перестал дрожать:
– Говори, Белигус.
Анубис дернулся, почувствовал, как под его волчьей шкурой побежали табуны мурашек. Сейчас перед ним была та самая Шимасса, царица ужасов, мать ночи, госпожа боли. Именно таким голосом она сообщала врагам свой вердикт и затем шла против тысяч, вырезая все живое. Именно таким голосом она приказывала своим сестрам и те погружали во тьму целые миры, выпивая их обитателей. Этот голос боялись услышать, её лик боялись увидеть, её, царицу ужасов, боялись вспоминать, опасаясь навлечь на себя взор красных глаз.
Анубис сглотнул подступивший к горлу ком, но взгляд не отвел. Этот леденящий душу голос мог выбить дух из кого угодно, но только не из него. Сказывалось тесное знакомство длиною в тысячи лет. На несколько секунд в помещении сама ткань мироздания загустела, словно кисель, разливаясь вокруг. Но вот живое воплощение кошмаров устало вздохнуло, а потяжелевший взгляд вернулся к своему нормальному состоянию.
– Белигус, я слишком стара для всей этой театральщины. Давай рассказывай, пожалей старую женщину, – старуха устало поерзала на троне. – Я не помню, чтобы хоть когда-нибудь Система скидывала отсчет. В чем причина?
– Хотел бы я знать, – отмер Анубис, вновь начал неспеша ходить по помещению.– Когда я только принял титул, – продолжил бог песков. – Не было времени во всем разбираться. Однако, в один прекрасный момент наткнулся на людей. Сперва не поверил, думал ошибся. Перепроверил, ошибки не было. Цикл запускается единожды и не сбрасывается. Никогда. Никогда, но не в этом случае, как оказалось.
Анубис перестал наконец-то ходить. Вернулся в свое кресло, подпер лапой волчью пасть, принялся постукивать костяшками пальцев по подбородку. С отсутствующим взглядом заговорил:
– Я копнул глубже. Выяснилось, что души даже не привязаны к пескам. Пустыня мертвых над ними не властна.
– То есть, они могут уйти? – царица ночи не верящим взглядом посмотрела на Анубиса.
Поймав взгляд подруги, Белигус подтвердил:
– Именно. И это не смотря на то, что Система продолжает считать циклы. Но, самое странное даже не в этом!
– Есть ещё что-то удивительней этого?
– Представь себе.
– И что же?
– Души, попадая в пустыню, просто стоят