руки, я уношу свое тело как можно дальше. Подальше от этой проклятой вереницы людей, от этих многоножек, от этого мужика с дырой в голове. Перед глазами белая пелена, все тело пронизано болью.
Словно какое-то животное, рыча и всхлипывая, я упорно бегу. Надеюсь, что успею свалить достаточно далеко, прежде чем ошалевшее сознание канет во тьму. Ибо тогда я проснусь уже с дырой вместо лица и бурой кашей в черепной коробке.
Глава 2
Зрение постепенно возвращается. Белая пелена перед глазами отступет, открывая взгляду бесчисленные барханы мертвых песков. Я медленно плетусь через молчаливую пустыню, подгоняемый упрямством и страхом. Страх, он все ещё со мной, витает над моей головой, пронизывает живот, холодит затылок. Зубастая многоножка была близка к своей цели. Не запустись во второй раз руническая вязь, промедли я секунду-другую и зубастый червь обглодал бы мое лицо. К счастью, все обошлось.
Уже, наверное, как пару часов я приближаюсь к границе непонятной стены. Зыбкая пелена странной преграды виднеется вдали. От песков до самых небес, полупрозрачная твердь мерцает загадочными всполохами. Альтернативы моему маршруту нет, ибо по сторонам мертвая пустыня, а в очередь я не вернусь. Обратно к сколопендрам с её подругами – нет уж, спасибо! Все то время, что я плетусь через пустыню, в голове копятся мысли. Так что же тут на самом деле происходит, в этих песках забвения? Почему у меня идет кровь, почему я чувствую боль, могу испытывать эмоции? Я умер или как? И вообще, что за мерзкая гусеница?! Я точно знаю – всего этого здесь быть не должно! Неизвестная сила вложила в мое сознание четкое понимание происходящего. Ни о какой магии, рунах, сколопендре и речи не было. Я умер и путь мой – в горнило душ. А тут… Херня, короче, какая-то.
– Какой-то неправильный загробный мир, – пробормотал себе под нос, спускаясь с очередного бархана.
Молочно-серый песок под ногами уже приелся. Ни камней вокруг, ни деревьев. Над головой по-прежнему черно-белая муть, отдаленно напоминающая тучи. Постоянно клубится и плывет мне навстречу. Зачесались обугленные руки. Зола с обожженных конечностей постепенно осыпается, открывая свежие участки молодой кожи. Я интенсивно скребу ногтями, отдирая черноту. Руническая вязь, кстати, пропала. И почему я уверен, что она именно «руническая»? Сейчас я бы не отказался, чтобы кто-нибудь мне пояснил происходящее. Я таинственный маг мертвых песков? Бескрылый серафим, чье призвание спасти людские души из плена зубастых гусениц? Да? Нет? Какого черта?
– Какая-то одноразовая магия, – пробормотал себе под нос, оглядывая свои теперь уже обыкновенные руки.
Тут же поправился, вспоминая недавние события:
– Двухразовая.
Крылья жалко. Я невольно потянулся рукой за спину, потрогал обрубки. Конечности саднят и чешутся, но уже хотя бы не болят. На ходу осмотрел себя: кроссовки, майка, джинсы – максимально потасканные на вид, грязные и теперь уже порваные. На вещах присутствует множество маленьких