были согласны и иностранные студенты, которые «наваливались» на русских девчонок с вопросами, иногда смешными ужасно, а иногда и такими сложными, на которые не находилось ответа. Ну вот, например, спросили, есть ли школьная форма в государственных школах, а услышав, что есть, но стоит довольно дорого, возмутились. Один немец, студент юридического факультета, доказательно объяснил, что если государство устанавливает закон, то оно же, государство должно и обеспечивать его выполнение, то есть, оказывать финансовую и материальную поддержку в приобретении формы, учебников и т. д. Все бурно заспорили, а девчонки между собой тихонько совещались, рассказывать ли всем про то, что и за учебники, и за завтраки в школах часто тоже платят родители, и на ремонт собирают, и на охрану, и на новые парты и прочее. За них, проживающих в детских домах и приютах, конечно, платит государство. Но они не хотели говорить, что они детдомовские, не хотели, чтоб их жалели. Им нравилось быть на равных. Переговорив друг с другом, они единодушно решили, что не стоит слишком откровенничать о том, что в России живется все еще нелегко, а особенно, сиротам, инвалидам, старикам в пустующих деревнях, учителям и даже поварихам, которым приходится подворовывать, потому что зарплата низкая.
Но зато, перейдя к другим темам, они крайне удивили университетских «ботаников» тем, что читали и Чехова, и Достоевского, и Толстого. Удивились еще больше, услышав, что произведения этих писателей давным-давно включены в школьные программы. Здоровый бритый американец открыл даже рот от удивления, сказал: «Вау», замолчал, но рот не закрыл. Его приятель пояснил, что сказав «вау», тот имел в виду, что у них в стране этих и других русских писателей читают только очень продвинутые «мэны». Лохматый англичанин, загоготал.
– Итс фантастик, – сказал он. – Вы у нас на игре «кто хочет стать миллионером» срубили бы тысяч несколько, точно. Там самые трудные вопросы всегда относятся к русской литературе или истории. Например, вы бы запросто сказали, сколько любовников было у Екатерины Второй или жен у Ивана Грозного. Для вас этот вопрос, наверняка такой же легкий, как для моих собратьев ответить, скольким женам отрубил голову Генрих VIII.
Англичанин засмеялся, запустил пальцы в свои длинные кудри и стал их зачем-то распрямлять. Он, да и другие в автобусе, с любопытством ждали ответа, но его не последовало. Светка и Полина не знали никаких подробностей ни про жен Ивана Грозного, ни про любовников Екатерины II. Они помнили другие факты из жизни русских царей и императоров, но об этом их никто не спрашивал. Чепуха, любитель истории, могла бы рассказать много, но чтобы не выпендриваться, предпочла найти другой выход из затруднительной ситуации.
– Май диа френдс, все это чепуха, – громко обратилась она ко всем сразу. (Кстати, в международном лагере быстро вошло в моду употреблять понравившееся всем русское словечко «чепуха» вместо принятого давно английского rubbish или американского garbage). – Я так думаю, что в Италии, например,