листок, вот только она не подумала об этом.
– Вот видите, я сделала всего лишь четыре задания из десяти. Как я могла списать у Насти, если у нас вообще разные варианты? – я не могу остановиться, потому что чувствую, что чем больше буду закидывать его аргументами в свою пользу, то перестану ощущать тяжесть в груди.
– Вы можете ухитриться, – ворчит учитель, подходя к нашей парте и выдергивая у меня листок из рук. Мое лицо по-прежнему горит, и я боюсь, как бы Настя не сказала, что ее порванная работа у меня в кармане. Я даже не представляю, что будет в таком случае. – Хорошо, сделала хотя бы что-то, но даже не половину, еле на тройку тянет, – он отдает мне листок, и я на долю секунды чувствую облегчение. – А ты, Настя, справляешься?
Настя поднимает на него глаза, полные слез, а я стою как вкопанная, опасаясь сделать вздох, словно он сможет выдать меня с головой. Учитель нагибается над нашей партой и протягивает руку к ее листку, который она крепко держит в руках. Слезы уже стекают по ее лицу, мне кажется, мой желудок просто вывернется наружу, если все это не прекратится сию же минуту.
– Ты только начала делать первое задание? – в ужасе восклицает учитель, глядя на Настю с неверием.
Разумеется, за все годы обучения она никогда не совершала подобного, всегда решала задания первее всех, а сейчас под конец урока не сделала ни одно. Я понимаю, что учитель, если не заподозрил что-то неладное, то вскоре поймет, в чем дело. Особенно учитывая тот факт, что Настя буквально захлебывается в слезах. И как раз в этот момент звенит звонок, отчего все будто одновременно с облегчением выдыхают, и я вместе с ними. Это означает, что беда миновала, и если Настя не скажет всю правду, то я получу три и избегу позора перед родителями.
– Все листы мне на стол! – вопит учитель, пытаясь перекричать гул голосов учеников и по-прежнему держа в руках листок с начатым первым заданием Насти. – А ты, Анастасия, останься на пару минут.
Настя смотрит в одну точку, склонив голову на парту, кажется, даже не слушая, что говорит учитель. Я медленно начинаю собирать свои вещи с парты, понимая, что нужно сматываться как можно скорее, пока правда не всплыла наружу. Конечно, Настя может доказать, что в моей работе ее почерк, но это не так страшно, как то, что я порвала ее полностью выполненную работу. Как я вообще могла так поступить?
– До свидания, – не знаю, зачем я это говорю, но Андрей Валентинович не оборачивается и не отвечает мне тем же, продолжая стоять возле парты, за которой я сидела мгновение назад. Я кидаю листок с работой на его парту поверх остальных хаотично брошенных работ и медлю, не решаясь покинуть кабинет, словно за дверью меня ожидают еще большие испытания. Настя уже ревет, не сдерживаясь, а учитель садится на стул, поставив его рядом с партой.
Все ученики вышли из класса, кроме меня, и если меня обнаружат, то начнется новая череда расспросов. Я сжимаю лямку от сумки