и Таллок, 1997) возражали против «раздвоенного» представления о человеческой деятельности, неявно присутствующего в моделях провалов рынка, которое описывает людей как действующих исходя из эгоистических интересов в контексте коммерческого обмена, но в то же время приписывает им мотивы, «учитывающие интересы других», как только речь заходит о людях на политической арене. Тем временем Демсец (Demsetz, 1969) доказывал, что теории провалов рынка впадают в «ошибку нирваны» [nirvana fallacy]. Они сравнивают «неэффективность», возникающую в результате экстерналий и информационных проблем на рынке, с точно не определенной альтернативой, в рамках которой, как предполагается изначально, таких проблем не существует. Согласно Демсецу, подход на основе сравнения институтов требует анализа сильных и слабых сторон «реальных», хотя и «несовершенных» институциональных альтернатив. Например, работа Коуза показывает, что рынки «терпят провал», когда транзакционные издержки интернализации экстерналий посредством спецификации прав собственности оказываются слишком велики (Coase, 1960; Коуз, 2007: 92–149). Однако работа Коуза демонстрирует и то, что такие издержки существуют в условиях любых институтов (Dahlman, 1979; Medema, 1994). Таким образом, вопрос сводится к сравнению относительных размеров транзакционных издержек в рамках «несовершенных» рынков с теми транзакционными издержками, которые возникают при «несовершенном» государственном вмешательстве. Именно в этом контексте вирджинская школа общественного выбора доказывает, что проблемы экстерналий и высоких транзакционных издержек, порождающие провалы рынка, могут быть еще более ярко выраженными в условиях демократического политического процесса.
Теория общественного выбора признает, что передача ответственности за коллективные блага из частного в общественный сектор не устраняет поведения по принципу «безбилетника» и, более того, может создавать еще более серьезные проблемы, чем те, которые препятствуют функционированию частных рынков (Buchanan and Tullock, 1962; Mitchell and Simmons, 1994; Бьюкенен и Таллок, 1997). В частности, поскольку результаты демократического процесса часто обладают свойством неисключаемости, люди могут в качестве «безбилетников» использовать политические усилия других. Получение выгоды от политического процесса требует коллективных действий, но чем больше число людей, которые могут выиграть от такого действия или нести связанные с ним издержки, тем больше стимулов для поведения по принципу «безбилетника». Политические меры, которые приносят выигрыш относительно небольшому числу акторов, могут оказываться привлекательными для хорошо организованных лобби, у которых сравнительно невысоки издержки выявления и наказания «безбилетников». Напротив, меры, выгоды от которых рассредоточены среди больших групп, из-за высоких издержек ограничения поведения по принципу «безбилетника» в ситуациях с большим числом участников не могут породить организованной поддержки, пропорциональной количеству заинтересованных людей (Olson, 1965; 1982; Tullock, 1994; Олсон,