что так. Но что, если все трое окажутся скучными и невыносимыми? Что, если не разделят моих взглядов на жизнь или не посчитаются с моим мнением?
Амелия сунула руку в бумажный пакет и набрала горсть крошек. Высыпала слева от себя, медленно пропустив крошки сквозь пальцы, как песок времени. Несколько птиц поспешили за лучшими кусочками.
– Откуда в твоей голове такие глупости? Не стоит заранее волноваться! – пожурила Шарлотта, погладив подругу по руке. – Кроме того, у тебя уже есть план, да и решение будет за тобой.
Дамы замолчали, глядя на воркующих голубей, словно изучение птиц было каким-то необыкновенным переживанием. Наконец Амелия заговорила:
– Что же, я выполнила свою часть соглашения. Ты спрашивала лорда Диринга, согласен ли он отпустить тебя со мной в следующую субботу, когда я поеду навестить родителей?
Она отряхнула с юбок оставшиеся крошки и решительно взглянула на подругу.
– Лорд Диринг этого не одобряет, – едва слышно прошептала Шарлотта.
– Небо, да он к тому же тиран!
Амелия вскочила, распугав голубей, и стала бродить вдоль скамьи, игнорируя удивленный возглас подруги:
– Что дурного в том, если ты поедешь со мной в загородное поместье? С нами будут горничные, а для безопасности и форейторы.
Окончательно разозлившись, она развернулась и подбоченилась. Мысок ботинка выбивал взволнованное стаккато на гравии.
– Нужно убедить его дать разрешение.
Шарлотта недовольно вздохнула:
– Возможно, я сумею снова спросить… через несколько месяцев. А вдруг он к тому времени передумает?
– Или тебе придется заставить его передумать.
Амелия сжала руку Шарлотты в ладонях и помогла ей подняться со скамьи. Настала пора возвращаться.
– О чем ты?
Шарлотта крепко стиснула запястье Амелии. Всегда чувствуешь себя лучше рядом с подругой, особенно, когда мир кажется невероятно мрачным местом.
– Пока не знаю, что именно, но что-нибудь я придумаю. Не могу вынести, когда ты несчастна, и обещаю, мы найдем способ все исправить.
Глава 5
Ланден приехал к заднему входу в Гайд-парк, располагавшемуся напротив Тайберн Гэллоуз, за четверть часа до назначенного времени. В скромной конюшне Мэтью он выбрал для Амелии самую смирную лошадь, белую кобылку с мягкими карими глазами, после чего привязал ее к экипажу рядом со своим жеребцом Хейдизом, черным как полночь, способным скакать быстрее ветра. Хейдиз был неподходящей лошадью для того, кто только учится ездить верхом, но идеальным конем для мужчины, желающего повернуть время вспять, – он давал ему полную волю и с головокружительной скоростью носился по заросшим травой полям Бекфорд-Холла.
Он остановил экипаж, отвязал лошадей, гадая, не совершил ли ужасную ошибку. Сапоги скрипели по гравийной дорожке, поросшей по обочинам черникой и папоротниками. Он снова привязал животных, на этот раз к дереву, вытащил из экипажа специальную подставку и понес ее к белой кобыле. Амелия