текст. Дискурс – это одновременно и процесс языковой деятельности, и ее результат (= текст)» (Фундаментальные направления, 1997; 307). «Под словом дискурс понимается целостное речевое произведение в многообразии его когнитивно-коммуникативных функций» (Седов, 1999; 5). «Связный текст в совокупности с экстралингвистическими – прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами» (Арутюнова, 1990; 136). «Текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное воздействие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмов их сознания» (там же, 137). «Дискурс, в сущности, лишь способ передачи информации, а не средство ее накопления и умножения; дискурс не является носителем информации» (Дымарский, 1999; 40). «Под дискурсом мы понимаем вербализованную речемыслительную деятельность, включающую в себя не только собственно лингвистические, но и экстралингвистические компоненты». «Мы смотрим на текст как на основную единицу дискурса» (Красных, 1998; 190,192). «Дискурс – единство и взаимодействие текста и внелингвистических условий и средств его реализации» (Вишнякова, 2002; 183). «Центральной интегративной единицей речевой деятельности, находящей отражение в своем информационном следе – устном/письменном тексте, является дискурс» (Зернецкий, 1988; 37).
A propos III: Не можем не остановиться еще на одном понимании взаимосвязи текста и дискурса: во-первых, потому, что оно высказано одним из крупнейших наших лингвистов, а во-вторых, потому, что при всей специфике этого понимания оно как раз и представляется нам самым непротиворечивым, хотя и не магистральным. Эта позиция отражена в работе Ю.С. Степанова «Новый реализм», причем в главе, название которой уже отражает особую позицию исследователя: «Между системой и текстом – дискурс». Ю.С. Степанов отмечает: «Термин “дискурс” (фр. discours, англ. discourse) начал широко употребляться в начале 1970-х гг., первоначально в значении, близком к тому, в каком в русской лингвистике бытовал термин “функциональный стиль” (речи или языка). Причина того, что при живом термине “функциональный стиль” потребовался другой – “дискурс”, заключается в особенностях национальных лингвистических школ, а не в предмете» (Степанов, 1998; 670). «Дискурс – это “язык в языке”, но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей “грамматики” и своего “лексикона”, как язык просто. Дискурс существует прежде всего и главным образом в текстах, по таких (курсив наш. – Ю.П.), за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, – в конечном счете – особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это – «возможный (альтернативный) мир» в полном смысле этого логико-философского термина. Каждый дискурс – это «один из возможных миров». Само явление дискурса, его возможность, и есть доказательство тезиса «Язык – дом духа» и, в известной мере, тезиса «Язык – дом бытия» (там же; 676). Но – см. наш курсив – если «прежде всего» и «главным образом»,