сдаётся. Киданьский ван, а его зовут Абаоцзи44, обрадовался, что так легко победил. А наш собрал верные войска и закрылся в Верхней столице. Рассвирепели кидани, кинулись на штурм не жалея себя, и не устояли наши – взяли кидани город и захватили Да Иньчжуаня в плен.
– Они его убили?
– Нет, они сделали хуже. Несчастного Да Иньчжуаня лишили имени! Да, представь, его вместе с женой заставили стать на колени, признать, что он больше не правитель великого Бохая, а потом этот киданьский Абаоцзи приказал ему и жене называться отныне и до конца жизни именами лошадей, на которых сидели Абаоцзи и его жена. Представляешь, какой позор и какое горе нашему правителю!
– Жалко этого Да Иньчжуаня. Все его теперь дразнить будут, будто он лошадь… Даня, я хочу стать ваном, чтобы киданей бить.
– Э-э, Мангули, не нужно такие слова говорить вслух, хорошо? Мы с тобой пока ещё многое имеем, чего нам терять не хочется.
– Чего мы тут имеем? Да ничего хорошего, даня. Мы едим даже не всегда досыта, а вкусное совсем редко едим. У тебя даже коровы нет, чтобы молоко пить, овец нет, чтобы баранины пожарить.
– Зато, друг мой Мангули, у нас с тобой есть имена и есть жизнь. А это, поверь мне, большое богатство, даже если ешь мало вкусного.
– Но у других же есть вкусности!
– Так устроено, пиктэрэн, так в мире заведено.
– Это несправедливо!
– Эге, справедливость – сложная штука! То, что одним справедливо, другим кажется совсем несправедливым.
– Ну что тут сложного? Это же совсем просто: нужно всем поступать по правилам и по-честному.
– Тебе надо бы в Управлении Справедливости служить.
– А разве есть такое управление?
– Есть. Вернее, было в нашем славном Бохайском государстве. А ещё были Управление Человеколюбия, Благоразумия и другие, которые жизнь народа приводили в соответствие с законами и правилами и следили за порядком. Вот хочешь, расскажу тебе об одном молодом чиновнике, который справедливость искал?
– Даня, откуда ты так много знаешь?
– А вот поживёшь как я, состаришься, тоже много знать будешь, ещё больше, чем я. Ну, слушай. Жил в Восточной столице юноша по имени Едун45. Был он высокородного происхождения – его отец принадлежал к одной из сорока девяти семей шести самых знатных родов после родственников Кэду.
– Кэду – это кто?
– Кэду – правитель Бохая! Ты не знал?
– Отец называл правителя Ваном.
– Отец твой прав, конечно, его Ваном называли, особенно в последние годы. Сам танский46 император даровал ему такой титул. Но по-нашему, по-мохэски47 правитель – Кэду. Я так привыкла. Это, кстати, тоже пример разной справедливости: как правильно называть правителя Бохая? Кто тут справедливее – танский император или бохайский народ? Ну, ладно, слушай дальше.
Послал отец Едуна учиться грамоте в столицу империи Тан – в сверкающий город Чанъань48. Старательно учился Едун, выучил грамоту, научился