продолжал Павел, показывая уже в книге на ря (слово, выбранное им, было: Варяги).
Ванька опять молчал.
– Какой это склад? – обратился Павел снова к складам.
– Ря, – отвечал Ванька, после некоторого соображения.
– А это какой? – спросил Павел из книги и показывая на слог ги.
Ванька недоумевал, но по складам объяснил, что это ги.
– Отчего же ты по складам знаешь, а в книге нет? – спросил Павел.
Ванька молчал. Дело в том, что он имел довольно хороший слух, так что некоторые песни с голосу играл на балалайке. Точно так же и склады он запоминал по порядку звуков, и когда его спрашивали, какой это склад, он начинал в уме: ба, ва, га, пока доходил до того, на который ему пальцами указывали. Более же этого он ничего не мог ни припомнить, ни сообразить.
– Хорошо он умеет читать! – произнес Плавин, выведенный наконец из терпенья всеми этими объяснениями.
– Умею-с, – объяснил и ему Ванька.
– Поди ты, дуралей, умеешь! – воскликнул Павел.
– Чего тут не уметь-то! – возразил Ванька, дерзко усмехаясь, и ушел в свою конуру. «Русскую историю», впрочем, он захватил с собою, развернул ее перед свечкой и начал читать, то есть из букв делать бог знает какие склады, а из них сочетать какие только приходили ему в голову слова, и воображал совершенно уверенно, что он это читает!
– Умею! – произнес он, самодовольно поднимая свою острую морду.
Юноши наши задумали между тем дело большое. Плавин, сидевший несколько времени с закрытыми глазами и закинув голову назад, вдруг обратился к Павлу.
– А что, давайте, сыграемте театр сами, – сказал он с ударением и неторопливо.
Павел даже испугался немножко этой мысли.
– Как сыграем, где? – произнес он.
– Здесь у нас вверху, в зале.
– А декорации где же и занавес?
– Все это сделаем сами; я нарисую, сумею.
Павел взглянул почти с благоговением на Плавина.
– Завтра я пойду в гимназию, – продолжал тот: – сделаем там подписку; соберем деньги; я куплю на них, что нужно.
Павлу это предложение до такой степени казалось мало возможным, что он боялся еще ему и верить.
– Теперь, главное дело, надо с Симоновым поговорить. Пошлите этого дурака – Ваньку, за Симоновым! – сказал Плавин.
– Поди, Иван, сейчас позови Симонова! – крикнул Павел сколько мог строгим голосом.
Ванька пошел, но и книгу захватил с собою. Ночью он всегда с большим неудовольствием ходил из комнат во флигель длинным и темным двором. В избу к Симонову он вошел, по обыкновению, с сердитым и недовольным лицом.
– Поди к господам; посылают все, почитать не дадут! – проговорил он, махнув с важностью книгой.
– Что им надо? – отозвался лежавший на печи Симонов.
– Надо, знать, ступай!
Симонов сейчас же соскочил с печи, надел вицмундиришко и валяные сапоги и побежал.
Ванька тоже побежал за ним: он боялся отставать!
– Извините, я уж в валенках; спать было лег, – сказал Симонов, входя в комнаты.
– Ничего, – отвечал Плавин, вставая и