шляпы.
– Готов-с, ожидаю, – произнес он наконец.
Соня начала прощаться с Марьей Николаевной.
– Смотрите же, довезите ее у меня бережно! – говорила та, грозя Леневу пальуем.
– Пять ведь лет уже няньчился с ней в пансионе, – отвечал тот дребезжащим голосом.
– Ну, уж нечего сказать: хорошу и выняньчили, – сказала Соня, сходя с лестницы и мило потряхивая головкой.
– Еще бы не хорошу! Ну, может ли быть что-нибудь прелестнее этого личика! – говорила Марья Николаевна, когда Соня надевала капор.
– Да! – подтвердил и начальник губернии.
Яков Назарыч от удовольствия и от стыда весь горел румянцем. Когда они сели в карету, Соня поместилась в один угол, а Ленев придвинулся в другой.
– У вас это свои лошади, Яков Назарыч? – спросила Соня.
– Свои.
– А что вы за них заплатили?
– За пару три тысячи.
– Ах, какие славные! Как бы я желала иметь таких.
Яков Назарыч на это ухмыльнулся.
– Как здоровье вашей маменьки? – спросил он.
– Так себе… все она в хлопотах: папенька… вы знаете, что он может… Вот он служить теперь будет, а как, еще Бог знает.
– Да! – произнес Яков Назарыч с грустью.
Он решительно не догадывался, к чему плутовочка вела разговор.
– Право, – продолжала Соня после нескольких минут молчания: – сейчас бы вышла замуж, только бы у жениха состояние было.
– Даже бы и за старика?
– Что ж такое старик!.. Стариков я люблю еще более, чем молодых.
Карета в это время подъехала к квартире Басардиных.
– Что вы, дедушка, никогда к нам не заедете? Какой вы, право! – говорила Соня, отворяя двери.
– Обеспокоить боюсь.
– Чего беспокоить!.. Приезжайте хоть завтра… послезавтра, когда хотите, – говорила она уходя.
– Непременно-с, – отвечал Ленев и, с каким-то восторгом откинувшись на задок кареты, поехал домой.
Надежда Павловна, как обыкновенно, не спала и дожидалась дочери. По выражению ее лица, она сейчас же заметила, что та была не в духе.
– Ты устала? – спросила она ее с беспокойством.
– Нет, – отвечала Соня, садясь и запрокидывая голову на спинку кресел. – Корнеев совсем распрощался… завтра уезжает… – прибавила она после короткого молчания.
– Ну, и что же? – спросила с полуулыбкой Надежда Павловна.
– Разумеется, ничего! – отвечала Соня тоже с улыбкой.
Разговор на несколько времени прекратился.
– Меня сюда Ленев подвез! – сказала Соня как бы к слову.
– А, – произнесла Надежда Павловна не без удовольствия: – славный он человек! – прибавила она.
– Отличный! – подтвердила Соня и пошла раздеваться.
Личико ее снова повеселело и точно говорило: «ничего, поправимся!».
14. Милый мальчик
Уж рассветало. На почтовой станции, последней перед губернским городом, в сырой, холодной комнатке, по искривленному полу ходил молодой офицер, в прапорщичьих эполетах, в летних калошах