попытался тебя остановить. Просто смотрел, как вы уходите, и ненавидел себя за то, что сделал. Мирра, я должен сказать тебе: я отказался от обата, сейчас мне немного лучше, но я боюсь, что самое страшное ещё впереди, просто пока у меня в голове была только ты и моя боль отступала на второй план, но потом она вернётся. Но мне уже всё равно. Я сделал это ради тебя, я хотел добиться твоего прощения. Теперь ты веришь мне, Мирра?
– Я не знаю, чему верить…
– Верь своему сердцу, девочка. Верь моим словам. И моим губам.
Он наклоняется ко мне и целует меня снова, его губы прижимаются к моему лицу, к моей шее, к моим рукам. Он поднимает меня, ставит на ноги, но всё ещё целует…
– Ты готова мне поверить, любовь моя? Ты готова уйти из этого места со мной? Ты готова повторить наши поцелуи, только уже в нормальном мире, там, где всё настоящее?
Какой чудесный мне снится сон. Что я потеряю, если поверю ему? Ничего, в этом мире я уже всё потеряла…
– Ты помнишь, что я сказала про поцелуи?
Он улыбается и убирает прядь моих волос за ухо.
– Да, помню. Ты сказала, что поцелуешь меня, только если тебе будет угрожать смерть. Ты не находишь, что задолжала мне пару десятков поцелуев за это время?
Я смеюсь, я не могу вспомнить, сколько раз я умирала…
– Боюсь, что мы можем сбиться со счёта… – отвечаю я ему.
Он берёт меня за руку.
– Значит, мы найдём другой способ, который компенсирует нам всё утраченное и покроет с лихвой все наши потерянные поцелуи. У нас впереди жизнь, Мирра, вся жизнь…
Он подмигивает мне и выводит из камеры.
Я вижу на полу останки побеждённых им врагов. Он шёл, словно ураган, теперь на свету я вижу, что он весь в крови, кровь на стенах, на полу всех подземелий, что мы проходим. Он держит меня за руку.
– Держись за мной, Мирра. Если что, я справлюсь, не волнуйся, – тёплая ладонь прикасается к моей щеке. – Ты прекрасна, я люблю тебя…
Он целует меня. Я видела в его глазах счастье, я видела в них надежду, любовь! Нет, я точно ничего не потеряю, даже если это всего лишь ещё один сон, я не хочу, чтобы он закончился!
В замке мы так никого и не встретили.
Мы выходим на улицу, я смотрю на стену, и у меня отнимаются ноги.
– Мирра, этого нет, это не правда, это морок. Если тебе страшно, милая, закрой глаза. Я выведу тебя, если потребуется, я буду нести тебя на руках, только верь мне, мы должны вернуться, Инариэль там, наверное, с ума сходит. В этом месте непонятно, сколько прошло времени.
На стене головы Кары и Барри. Кален закрывает мне глаза своей тёплой ладонью и шепчет, что это морок, что этого нет, что Барри сейчас готовит свою настойку, чтобы мы могли отметить моё возвращение, а Кара, наверное, тренирует очередных новобранцев в лагере.
– Ничего этого нет, милая, это просто твой кошмар. Мы с тобой в безопасности, на привале, в фургоне, на котором мы тебя перевозим. Твои мучители в клетке, они ждут твоего суда. С нами множество имперцев, которые решили присоединиться к Хранителям, и маги, их возглавляет Мойра. Не знаю, родная,