губу. Как мне хотелось и правда забыть обо всем. Снова поцеловать любимые губы. Ощутить, что в его объятиях я спрятана от всего мира. Но не может быть все так просто, лишь по чьей-то прихоти.
–Подумай, готов ли ты сам пробовать заново, имея за спиной все наше прошлое. Определись для себя, действительно ли ты простил. Понимаешь ли ты, что не будет так просто? Что притираться придется, через себя перешагивать? – Измайлов открыл рот, собираясь что-то сказать, но я коснулась пальцем его губ, не давая ничего ответить.
–Не сейчас. Не на эмоциях, Ник. А здраво все взвесив. А сейчас… я хочу, чтобы ты ушел, пожалуйста. И если ты готов считаться с моим мнением, то уйдешь. И если все, о чем мы сейчас говорили – не брошенные на эмоциях пустые признания, мы поговорим снова. И… возможно что-то и получится, – как-то с надеждой, но в тоже время отчаянно произношу я, видя, как в глазах Измайлова надежда тоже угасает.
–Я сделаю все, лишь бы получилось… клянусь, – он запустил руку в мои волосы, поцеловав в макушку и не прощаясь ушел.
Глава 4
Я долго стояла в ванной, опираясь руками на раковину, бессмысленно глядя, как стекает вода. В голове творился такой кошмар, а мне не хватало сил распутать все эти тугие узелки и привести мысли в порядок. Подняв голову, я посмотрела на свое отражение в зеркале. Зеркала любят лгать, даже если ты просишь их сказать правду. На приказ показать истину они всегда отвечают смехом и искажением реальности. Юлят, ловчат, изворачиваются и… лгут, лгут, лгут… Врала себе и я, думая, что смогу со всем справиться. Но чувства и обстоятельства были сильнее меня.
Лучше бы Измайлов устроил мне скандал, лучше бы мы снова ругались, кричали о ненависти друг другу. К этому мы давно привыкли. Подобные слова уже не били, не причиняли боли, не вызывали никаких чувств, воспринимались мной, как в порядке вещей. А вот долгожданные слова любви оказались отрезвляющей пощечиной, которая все еще жгла мое лицо в месте вымышленного удара.
Так долго мечтать о признании и взаимных чувствах, чтобы после от них отказаться? Дура дурой, что тут еще сказать.
Я должна была взять себя в руки и ехать на работу. Нужно жить дальше так, словно ничего не произошло. Я пускала все на самотек, надеясь, что время самостоятельно распутает клубок накопившихся мыслей в голове и правильно выставит фигурки на шахматной доске. Но я и подумать не могла о том, что в этой партии я лишь пешка, стоящая под ударом черного ферзя.
Зарывшись в работу, я сидела в офисе, попивая холодный бескофеиновый латте, ковыряя чайной ложкой вишневый чизкейк, когда на мою личную почту пришло письмо от неизвестного отправителя.
“Это Олейник Юлия, со своими детьми и супругом Олейником Евгением. На фото ты видишь счастливую семью, в которую ты влезла и умело разваливаешь. Это Васильев Владислав – мальчонка, в котором ты души не чаешь. На этом фото от так мило и жизнерадостно улыбается. Не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось. На следующем фото Гордеев Александр – палочка-выручалочка. Надо бы его девушке Алене узнать о существовании