от дороги и предшествовавших ей напряженных сборов.
Спустя полчаса Ивонн мчалась в такси по вечернему Нуабелю, экипированная для освежающих прогулок, в джинсах, кроссовках и футболке, смутно осознавая, что назвала таксисту адрес, о существовании которого до сих пор не имела понятия. Это было новое ощущение, словно она действовала под чьим-то незримым руководством, но оно еще не казалось странным и уж тем более страшным (каким станет спустя четыре дня и четыре жутких бессонных ночи). Поскольку кто-то – возможно оставшаяся, здоровая часть прежней Ивонн – все повторяла и повторяла, иногда мысленно, иногда вслух, не слишком быстро и не слишком медленно:
– Ничего страшного. Ничего страшного. Погуляю, посплю и все пройдет. В этом абсолютно нет ничего страшного.
Глава 3
Пунктом неизвестного назначения оказался парк, состоящий сплошь из дубов. Ивонн на минуту из любопытства задержалась перед распахнутыми воротами из черного, кованого железа, у гранитного столба с мемориальной табличкой из тусклой, местами зеленоватой меди: Парк «Дубовая роща» имени святого Антония, руководившего в 15 веке строительством пятиглавого христианского собора."
Вечером, в воскресенье 4 августа, в парке гуляли толпы людей....
***
…Сейчас, в гостиничном кафе, попивая горячий кофе из трясущейся в руках чашки, Ивонн судорожно пыталась вспомнить, сколько тогда было времени. Солнце клонилось на запад по левую сторону, его оранжевый диск висел над верхушками деревьев на довольно приличном расстоянии. Не в зените конечно, но высоко. А значит было часов пять вечера, отсилы пол седьмого. Ей казалось – теперешнее состояние как-то связано и с этим парком тоже. С прогулкой в нем. Правда, о том, как она узнала о парке и как попала туда, речи вообще не шло…
***
…Ивонн просто бродила там, безучастно, среди кучек людей, толпившихся вокруг лоточников с мороженым, хотдогами, вареной кукурузой и прочей дурно пахнущей белибердой.
И, да, конечно там оказался этот фонтан. Который в первый момент показался ей до боли знакомым, родным, словно здесь она провела лучшие дни своего детства. И все это видела тысячу раз: и лежащее на земле кольцо из красного, блестящего мрамора; и запах воды, бьющей из середины этого кольца – из рыбьего рта в руках рыбака, опасно стоящего на корме лодки.
Странный фонтан, и скульптура тоже странная, впрочем как и большинство скульптур.
Ивонн, совершенно спонтанно – как говорится без задней мысли – проигнорировала бегающих по каменному бортику детей, присела на край этого мраморного кольца с плескающейся внутри водой. Зачем присела, бог его знает? Но тут же, как сделала это, туман в голове отступил, мышцы в затылке расслабились, словно оттуда вытащили невидимую иглу.
Ивонн вздохнула и огладелась по сторонам, удивляясь как мир окрасился новыми, яркими красками, приобрел вдруг резкие очертания. Она сняла сумку с плеча поставила рядом с собой, расстегнула молнию и достав бутылку с водой