на полу в кузнице. А у дальней стены стояли готовые ворота, выкованные так чудесно, что завораживали своей неземной красотою, притягивали и манили…
Щедро наградили кузнеца за его работу, да только с той поры потерял Бискорне любовь к своему мастерству, за чтобы не брался, все валилось из рук. Денно и нощно думал он о той своей работе, любовался воспоминаниями об ажурных кованых узорах и не мог ничего более выковать – все казалось ему уродливым и грубом в сравнении с воротами собора Нотр Дам. Не долго прожил кузнец. Говорили, что сошел он с ума да от тоски-то и помер.
А ворота установили на положенное им место, долгое время никто не запирал их, ведь вход в собор был открыт для страждущих в любое время суток и при любой погоде. Века сменялись, а собор Нотр Дам стоял нерушимом символом католической веры в самом сердце Парижа. Никто не запирал его ворот, никто не отказывал молящимся в утешении. Наступил беспощадный 18 век, принесший Франции падение старого режима, а вместе с ним и величия Нотр Дам. Колокола переплавили в пушки, надгробия стали тысячами пуль, а сам собор – винным складом. На воротах его появились замки. Да только вот беда, как только заперли их, так больше никто не смог их отпереть – ключи ломались один за другим… И лишь когда один из бывших служителей Нотр Дам окропил запоры святой водою, ворота распахнулись с тихим вздохом облегчения – душа кузнеца, после столетий мук, узрела рай.
Собаки – ангелы на земле
«Посвящается четвероногому братцу»
«Магнит – мой маленький блик солнца,
спасибо, что ты был…»
***
Дедушка ласково погладил по голове маленькую девочку, приговаривая: «Не плач, внученька! Тобик прожил долгую жизнь и ему пора».
«Не хочу! Не хочу! – плакала девочка, обнимая за шею старого беспородного кобеля. Глаза собаки были закрыты, казалось, он спал… Да, он спал. Спал вечным, беспробудным сном… Его 17 лет закончились.
Старик, облокотившись на лопату ждал пока внучка наплачется вдоволь и позволит похоронить старого друга.
«Не плачь, дорогая, – тихонько сказала подошедшая бабушка. – Все псы попадают в рай!»
«Правда?» – недоверчиво спросила девочка, шмыгнув носом.
«Конечно!» – безапелляционно заявила бабушка и незаметно толкнула деда локтем.
«Да. Обязательно!» – поддакнул тот, смахнув слезинку и украдкой покосившись на хмурое осеннее небо.
«А там хорошо?» – спросила снова внучка.
Старики закивали еще убедительнее…
***
Его звали Тобик. Так косолапого щенка назвал хозяин – дядя Митя. Тобик был помесью, казалось бы всех собак сразу – уши торчали, как у заправской овчарки, длинные ноги и статная выправка делали его похожим на лайку, один голубой, а другой карий глаза прозрачно намекали на примесь хаски, а рыже-белый окрас – на гончую… Казалось сама мать Природа не знала какие