завладела нами. Съев по кусочку мертвой плоти, мы успокоились, видимо посчитав, что хитрость уже у нас в кармане.
«Вечером мы собрались в беседке за домом, что бы отметить встречу. Жарили шашлык, и пили домашнее вино из трехлитровой банки. Отец показывал грядки, созданные его личной рукой, на которых зрели томаты, огурцы и баклажаны различных сортов. Сын носился в одних трусах, бросая в меня дикими яблочками, подобранными под деревом. Я не сдавался, отстреливаясь и ловко петляя среди дорожек сада. Моя жена сидела с женой отца в беседке и о чем-то говорили в полголоса. Видел ли я идиллию в картинах, нарисованных моим мимолетным взором? Нет. Для того, что бы пойти на контакт я решил выпить вина. Улучшив момент, я, играя, подвел сынишку к беседке, и сдал в цепкие лапы деда. Хотели видеть внука – вот он. Внук был бесподобен, веселясь от души. Он хватал длинные ветки, превращая их в шпаги, поднимал плоские, широкие камни, намериваясь бросать их, но был остановлен дружным окриком. Папа, выпив, стал и «милее и добрей», по выражению Чуковского, превратившись в «нормального Бармалея», восседающего на пластмассовом стульчике и рычащего от удовольствия. Мне бы хотелось чтобы жена удивленно подняла брови, увидев меня в новой обстановке брутальным в своей стройности тела и ловкости построения фраз, он она их хмурит. Хмурит брови, но вино от этого лишь слаще и вот жена отца подносит мне целое блюдо зеленой стручковой фасоли, маринованной особым способом. Я пью вино и ем длинную фасоль. Вновь разговор не о чем. Темы нейтрального цвета в тени виноградной лозы.
– Помнишь Нелькана? – отец обратился ко мне, – Однажды мы с Сонькиным парнем пили вот здесь, в беседке. Набрались порядочно. Вдруг пес, а он ходил по саду и по дому свободно, подошел к нам и, приблизив морду, сказал «хватит пить».
Я уловил на себе взгляд жены.
– Может вы просто напились, пап?
– Я был пьян, не отрицаю, но и Сергей слышал эту же фразу. Пес не говорил человеческим голосом. Он словно вобрал воздух в свое мощное тело, а потом резко выдохнул. Вот так: «Хватит пить!»
Отец обращался именно к моей жене, ухватив ее мимолетный скепсис. Он продолжал.
– Животные могут научиться подражать различным звукам. Мы ошалели от такого. Собака говорит! Смотрим друг на друга, мол, пора бросать пить. А Нелькан сказал, посмотрел с улыбкой, пошел в сад и лег в тенечке под деревом. Он уже был старый. Через полгода умер.
Отец замолчал, а я подумал вдруг о том, что эта история, пожалуй, самая правдивая и красивая из существующих историй о собаке, которая обнюхивала мои ботинки десять лет назад в аэропорту города Краснодара. Вино вскружило мне голову, и говорящий пес стал таким реальным, что я украдкой огляделся вокруг, ожидая тени или иного знака, скрытого присутствия большой собаки. На балке беседки сидел большой зеленый кузнечик и шевелил усами.
А вечером сын громко закашлял, приехала «Скорая», и мы