только к вечеру Мирослава решила сделать привал.
– Предлагаю остановиться здесь, – указывая на милую, укрытую от ветра высокими деревьями полянку, предложила она. – Дождя последние два дня не было, сейчас немного подсушим тут все, и будет очень даже сносно.
– До Фельдсберга осталось каких-то жалких тридцать миль, мы утром уже там будем! – возразил Лоэгайре.
– Ты куда-то спешишь? – приподняв одну бровь, холодно поинтересовалась чародейка. Он тяжело вздохнул и спешился.
Мира выбралась из седла, прошла в центр полянки, присела и положила ладонь на землю. Ее глаза медленно налились бирюзовым огнем, и когда магия наполнила волшебницу до краёв, она начала медленно и тихо читать заклинание. Лоэгайрес любопытством наблюдал: Мирослава еще ни разу при нем не колдовала. Земля под ногами чуть задымилась, стала сухой и теплой.
– Готово, – удовлетворенно пробормотала Мирослава.
Она встала, отряхнула руки от земли и пошла к коням за вещами, а Лоэгайре проводил ее задумчивым пристальным взглядом.
– Я за дровами и ужином, – очнувшись, бросил он и скрылся в лесу.
Мира вздохнула и стащила со спины коня свой седельный мешок.
Странное это дело – чужая магия – и удивительное. На свете нет ничего интереснее и таинственнее, чем наблюдать за работой мага, особенно если ты сам волшебник и понимаешь, что к чему. Лоэгайре не спеша брел по лесу, почти неслышно ступая по прелой опавшей листве. В руках он нес приличную охапку хвороста, высматривал кого-нибудь на ужин и пенек побольше. В кустах впереди послышался шорох, он остановился, вокруг ладони правой руки заклубилась первозданная тьма.
С оглушительным клекотом вынырнул из кустов фазан, с пальцев мага сорвалась черная, как ночь, магическая стрела, и птица упала на землю. Фазан оказался крупным, рядом с ним отыскался и подходящий пенек. Довольно улыбаясь, Лоэгайре поспешил назад.
Беспокойство и тревогу он почувствовал сразу, как только оказался рядом с лагерем. В воздухе витал тяжелый сладкий запах магии, аромат был с примесью гнили, что означало только одно – на лагерь напали чернокнижники. Лоэгайре медленно и осторожно положил на землю фазана и дрова, после чего, почти что превратившись в тень, заскользил вперед.
Посреди полянки весело потрескивал небольшой костерок, рядом с ним кучей были свалены седельные мешки. Чернокнижников было пятеро. Все, как один, в черных рясах, уродливые и источающие зловоние, они стояли полукругом со стороны дороги, а напротив них стояла собранная и напряженная Мирослава с хлыстом в одной руке и комком серебристого пламени – в другой. Лоэгайре окинул поле боя быстрым взглядом. Один из чернокнижников лежал в луже собственной крови недалеко от костра, остальные – целы, у чародейки длинная рваная рана на спине: вся рубашка и кожаная жилетка пропитались ее волшебной кровью.
Чернокнижники взялись за руки и начали нараспев читать заклинание, Мира ощерилась, сжала пальцы в кулак, что-то быстро буркнула. Костерок посреди полянки