или заднице. Также гонял Лифанов на полосах препятствий. Не взлетел на двухметровую стену, повис на ней – колотушка дрыном «для ускорения». Отставшие в беге на следующее утро «отрабатывали» кросс в шинелях с полной выкладкой и противогазах. Когда вечерами возвращались со строевых занятий недалеко от столовой старшина приказывал:
– Запевай!
Измотанные парни затягивали усталыми голосами.
– Отставить! – приказывал Лифанов и обращался к строю. – Товарищи красноармейцы! Меня ужин будет ждать хоть до глубокой ночи. А вам, если будете петь козлиными голосами, придется лечь спать голодными. Запевай! Мою любимую!
– В целом мире большом нету силы такой, чтобы нашу страну сокрушила. С нами Сталин родной и железной рукой нас к победе ведет Ворошилов, – взлетала над солдатскими головами недавно сочиненная, но ставшая любимой всем народом песня.
– Вот так! – удовлетворенно изрекал младший командир. – Левой, левой, левой! Выше ножку, шире шаг!
Лупил он еще раз кого-то, кто не тянул высоко ногу в пропыленном ботинке. Служивые крепились. Преодолевая усталость, голод, полученные удары бодро пели. Ведь нельзя было плохо петь про товарища Сталина. После глотали сытный, но не вкусный ужин. Приводили себя в порядок и отходили ко сну после команды дежурного: «Отбой!»
Затем были принятие Присяги и распределение по ротам. С каждым вновь прибывшим знакомились командир роты и политрук. Вытянулся перед ними и Колька, когда до него дошла очередь.
– Комсомолец? – спросил капитан, тот самый, что принимал пополнение.
– Никак нет, товарищ капитан!
– Почему?
– Вот, здесь написано! – ткнул в личное дело чернявый, крючконосый политрук с комиссарской звездой на рукаве.
– Дядя – кулак, репрессирован. Отец – подкулачник. Трудится в настоящее время в колхозе…
– Дядю отпустили, он сдал мельницу в колхоз. Тоже в колхозе и работает… – вставил Казаков.
– Вы, красноармеец, пока помолчите! О чем надо будет – спросим! – прервал его политрук. – Вот с какой публикой приходится работать!
– Да, ладно, Изя! – остановил его командир. – У нас полроты такой контры. Ничего, перекуём! Лифанов! Как проявил себя красноармеец Казаков во время прохождения «курса молодого бойца»?
– Смышленый, старательный, схватывает налету, однако по политической части слаб. На политзанятиях лоботрясничает, овладевать основами марксизма-ленинизма-сталинизма не желает. Полагаю, что подобным поведением он закрыл себе дорогу в комсомол, ну и, соответственно, в младшие командиры, – отбарабанил старшина.
– Он один такой в пополнении?
– Никак, нет! Еще шесть человек. И все к нам в роту…
– Что же вы, товарищ старшина, не сумели отбиться? – усмехнулся капитан.
– Пытался! Ни в какую! Говорят, что вы товарищ комроты – новый Макаренко (основоположник