Катюша, растерянно смотрела перед собой, боялась повернуть к нему лицо. Странные слишком интимные прикосновения этого мужчины привели ее в стопор, и она не понимала, зачем он это делает. Отчетливо ощущая его горячее дыхание на своем затылке, она пытаясь разрядить напряженную обстановку которая возникла между ними, испуганно выпалила:
– Мне бы миску, для перьев.
Иван медленно убрал руку, которая уже почти достигла низа ее спины и, вздохнув, тихо произнес:
– Сейчас подам.
Спустя пару часов они впервые вместе сидели за небольшим дубовым столом и трапезничали. На ужин Катюша под цензорским взором Ивана, который то и дело указывал что ей делать, сготовила гречневую кашу с небольшими кусочками мяса из того самого глухаря, которого ощипала чуть раньше. Иван пересадил ее к печи, и девушка, чуть привставая на колени, вполне умело смогла и поправить в печи огонь, и помещать кашу. И теперь они сидели напротив друг друга, и Катюша, раскрасневшаяся от печки, с аппетитом поглощала ужин, стараясь поменьше смотреть на Ивана Алексеевича. Ибо его пристальный, какой-то темный пытливый взор не оставлял ее ни на минуту, неимоверно смущая ее. Через какое-то время он вымолвил:
– Я затопил баню, скоро она будет готова. Вам надо помыться.
Услышав его последнюю фразу, Катя удивленно вскинула на него глаза и спросила:
– Помыться?
– Да. Я отнесу Вас в баньку и попарю Вас хорошенько, чтобы вся хворь вышла. А то Вы уж больно сильно кашляете, – объяснил он. Хотя Катюша просто безумно жаждала помыться, но слова Ивана вызвали в ней недоумение. После его слов в ее головке нарисовалась какая-то непристойная картина с его участием.
– Вы что ж хотите меня сами парить? – выдохнула она удивленно, округлив глаза.
– Конечно, – просто ответил он.
Катя зарделась, словно алое яблоко.
– Это совсем не допустимо!
– Отчего же? Вы еще слишком слабы и я помогу Вам вымыться, – заявил он властно.
– Я не пойду с Вами в баню! – тут же выпалила Катюша, сверкая на него непокорными глазами и думая, что он, конечно же, шутит. Ибо это было просто не приемлемо, чтобы она мылась при нем в бане. И, конечно же, никакая ее немощь не оправдывала этого. Однако на его лице была написана такая уверенность в своей правоте, что Катюша, желая сразу же на корню пресечь эти его развратные заявления о том, что он намерен парить ее сам, заявила. – Я не так немощна, как Вы пытаетесь мне доказать, Иван Алексеевич. И я вполне могу обойтись в бане и без Вашей помощи.
– И кто же Вас веником охватит? Не бойтесь, сильно я стегать Вас не буду, – начал он снова.
– Неужели Вы не понимаете что это просто неприлично?! – возмутилась она.
– Вы преувеличиваете, Катерина Васильевна, – недовольно заметил он. – Что такого если я…
– Нет, – неучтиво перебила его Катюша. – Если Вы действительно хотите мне помочь, то просто отнесите меня в баню, а я дальше сама.
– Но Вы не сможете, помыться одна, – напряженно сказал он, устремив на нее предостерегающий