а мне с торпедой это не подходит. Сочленение подводного судна со снарядом не приспособлено к большим поперечным нагрузкам. Попросту говоря, сломается наша сцепка, если тянуть за нос и корму. Пользуясь тем, что днище и у субмарины, и у ее оружия плоское, устроили прямоугольный поддон и хорошенько отрепетировали с ним процедуру как спуска, так и подъема. Трудность заключалась в том, что пилот на протяжении всей операции находится в герметичной кабине и не может ни в чем участвовать. Посылать человека, чтобы, стоя в холодной воде, он что-то привязывал или отвязывал, не хотелось, тем более – море не всегда спокойно и лодку мою просто будет перехлестывать. К тому же под ногами «лишнего» человека она вообще может погрузиться не вовремя. Ну да справились с этой задачей при помощи концов и багров.
Весна на берега Черного моря приходит сравнительно рано и в апреле уже тепло. Ветры, конечно, то тучи нагонят, то шторм принесут, но погода меняется быстро. Наш корабль второй день в море. Будущий беспокойный адмирал гоняет команду и в хвост, и в гриву. Свое место по боевой, артиллерийской, пожарной и водяной тревоге я уже знаю. Оно всегда одно и то же – с правого борта ближе к корме в той самой каюте, где проживаю. Это, чтобы не путался под ногами у занятых делом людей. Каюта пассажирская, удобная, хотя не особенно великая.
Рядом на палубе стоит моя лодка прямо вместе с торпедой на щите, прикрепленном к шлюпбалкам. И задача моя – по первой же команде занять место в кабине, чтобы отойти в сторону – увезти подальше заряд динамита, как только другие члены команды вывалят нас за борт. Не хотят рисковать моряки в случае попадания в боеприпас шального осколка или еще чего.
Сейчас идут минные учения. Три паровых катера атакуют крепко осевший в воду корпус старого корабля. На нем осталась только одна мачта, и та покосившаяся, отчего выглядит он по-разбойничьи. Никого на нем нет, и он дрейфует, как захочет. Незанятая часть команды расселась на крыше надстройки и комментирует действия экипажей этих камикадзовских миноносок. Не могу на это смотреть, хотя и знаю, что заряды многократно ослаблены. А вот у меня тренировочной торпеды нет, поэтому придется тратить боевую. Оттого и очередь моя – последняя.
На корабле нынче немало начальства. Двое «васкобродий» и даже одно «вашсияс». Но меня им не представляли, так что имен не скажу. Наши-то офицеры – лейтенанты и один мичман, возрастных мужчин нет. Так что серьезного человека кроме как среди нижних чинов не сыскать. Когда случается, пригласят в кают-компанию – чисто детский сад. Шутки всякие и разговоры в основном про баб. В общем – в точности как у нас.
Я заставил-таки себя скрепить сердце и полюбоваться на «работу» минных катеров. Они, как выяснилось, не на шестах подпихивали заряды под борт мишени, а затягивали на буксире. Устройства эти называли «крылатками» и подрывали электрическим запалом через провода. А еще мне другие зрители растолковали, что снаряжаются они пироксилином, которого в боевом положении два пуда. То есть вариант