человек на конях.
Отец на мгновение повернулся к ней.
– Точно так же их может быть и пять, и пятьдесят, в зависимости от того, какие у них задачи и насколько велико войско, следующее за ними. С каких это пор вас заинтересовали армейские дела?
– И совсем нам это не интересно, – хихикнула в ответ Янни. – Я просто так сильно испугалась! Такие огромные кони! Я таких больших вообще еще никогда не видела. Обычно они намного меньше.
– Боевые скакуны, – объяснил отец. – Их разводят и обучают специально для армии. Просто будьте всегда осторожны и никогда не подходите к ним близко. Они коварны и опасны.
– Правда? – Глаза девчушки расширились. – Я тогда точно буду всегда держаться подальше от них, если когда-нибудь еще встречу.
Герлах коротко кивнул своей младшей дочери и снова устремил взгляд вперед. Они уже дошли до церкви, и, пока пробирались сквозь празднично одетую по случаю воскресенья толпу, Мадлен продолжала бороться со своим сердцебиением. Она ошиблась, наверняка ошиблась. Есть сотни или, может быть, даже тысячи мужчин с длинными светлыми волосами, собранными на затылке в хвост. Предводитель отряда солдат просто был похож на него. И больше ничего. Наверняка больше ничего.
– Доброе утро, Мадлен. У тебя все хорошо? Ты выглядишь немного бледной. – Дружелюбный взволнованный голос Петера вернул девушку из ее дум, она даже немного вздрогнула от неожиданности.
– Извини, я тебя совсем не видела. – Она смущенно улыбнулась ему. – Доброе утро, Петер. Я в полном порядке. У меня просто до сих пор еще дрожь в коленках от страха, потому что эти солдаты так быстро пронеслись мимо нас. Их боевые кони впечатляют.
– Солдаты? – Он удивленно поднял брови. – Я ничего не знаю об этом. Правда, мы с родителями давно уже здесь внутри, в церкви. – Он подбородком указал в сторону алтаря, где Мадлен увидела его отца и мать, которые были увлечены беседой со своими знакомыми.
– Хочешь с ними поздороваться?
– Да, очень. – Радуясь, что присутствие Петера отвлекло ее, Мадлен вопросительно взглянула в сторону своей матери, стоявшей за ними, а затем направилась в сопровождении Петера к его родителям.
– Мадлен, милое дитя, доброе утро! – С распростертыми объятиями ей навстречу шла Гислинде фон Вердт. Приблизившись, она энергично прижала девушку к своей необъятной груди. Звучные поцелуи в воздух раздавались слева и справа от щек Мадлен, затем эта слегка рыхлая, сильно надушенная и напудренная госпожа чуточку отодвинула ее от себя и принялась рассматривать девушку своими сияющими голубыми глазами.
– Ты становишься день ото дня прелестнее. Немудрено, что мой сын не может и минуты выдержать, чтобы либо не мечтать о тебе, либо не искать тебя. Не правда ли, мой дорогой фон Вердт, вы же тоже находите, что Мадлен хорошеет с каждым днем? – повернулась она к своему мужу.
– Как я могу спорить с фактами, дражайшая супруга? Вы абсолютно правы, – кивал Эразм фон Вердт, добродушно улыбаясь Мадлен.
– Я желаю тебе замечательного