тяжело вздохнула и вернулась в кресло перед камином, усадив мужчину в соседнее кресло рядом со своим, и не отпуская его руки. Альфред не отрывал глаз от какой-то книги и даже не обратил внимания на гостя. Они сидели так до самого захода солнца, изредка обмениваясь короткими фразами, и держа друг друга за руки. В воздухе витало напряжение, исходившее от Марии и передающееся ее жениху. От бесконечного ожидания их нервы готовы были лопнуть, словно натянутые струны, но снаружи вдруг послышался приближающийся топот копыт. Следопыты возвращались с поисков. Мать Марии, изможденная и усталая, покрытая пылью и грязью, вошла в зал, обливаясь слезами. Увидев это, дети тут же бросились в ее объятия с немым вопросом в глазах.
– Что случилось, матушка? – осмелилась спросить Мария срывающимся голосом. – Он нашелся? Он жив?
– Отец жив, дорогая, я верю в это! Но мы не смогли найти его.
Не сумев более сдерживать нарастающий ком в горле, Мария горько зарыдала, уткнувшись в платье матери. Больше она никогда не видела отца.
___
Капелла11, в которой проводились ежедневные службы ордена, стояла у северной стены крепости, у самого ее края. Снаружи это было невзрачное серое здание с невысокой колокольней и крестовидной вершиной, однако за двустворчатой дверью открывался вход в совершенно иной мир. По обеим сторонам просторного зала располагались мощные белокаменные колонны, поддерживающие высокие арочные своды потолка. Пол был выложен мраморной плиткой. Два ряда скамей для прихожан образовали широкий коридор, ведущий к алтарю, за которым вплотную к стене стояла статуя Девы Марии из чистейшего золота. В отражении статуи сверкали десятки огоньков восковых свеч, горящих в позолоченных канделябрах и люстрах.
Когда аббат Август завершил утреннюю службу, на возвышении у алтаря появился сам Якоб Шульц. Инквизитор был облачен в черную сутану из плотного бархата, отделанную мехом на рукавах и воротнике, которую он туго подпоясал на талии, дабы подчеркнуть свою моложавую фигуру. На его груди, сверкая и переливаясь при свете ламп, висело тяжелое золотое распятие на толстой цепи. Выйдя вперед и откашлявшись, инквизитор начал свою вдохновенную речь.
Охотники ордена, в отличие от послушников и священников, нечасто присутствовали на молебнах. Якоб оправдывал это тем, что они и так выполняли волю Господа, делая свою нелегкую и опасную работу, поэтому молиться за них должны были монахи. Но сегодня, в это спокойное безветренное утро в горах, он велел созвать всех, кто пребывал в крепости. Даймонд тоже сидел на одной из скамей в толпе, состоявшей из нескольких десятков охотников и послушников. Якоб, стоящий у алтаря, говорил громко и четко, его сильный голос настоящего лидера завораживал, заставлял впитывать каждое слово и принимать абсолютно все за правду.
– Вот уже несколько лет, с тех пор как мы основали наш священный орден, мы с вами, дети мои, вынуждены скрытно бороться со злом. Каждый день наши охотники рискуют своими жизнями, терпят огромные нужды и несут