в проходе, – где-то здесь есть моё местечко? Его номер тридцать.
Ну, кто бы ещё мог так сказать? Женщины загалдели, принялись выяснять, кому, какое принадлежит и где находится. Её место было на верхней полке. Вскоре, рассовав дорожные сумки, в чём я принял непосредственное участие, все расселись по своим местам. Новая попутчица сидела рядом с одинокой женщиной, напротив матери с дочерью и стеснённо безмолвствовала.
Неловкое молчание затягивалось. "Новенькая" явно смущалась от окружающего её женского общества и нервно теребила носовой платочек. Атмосфера в купе натянулась, как и участившиеся презрительные улыбки на лицах напыщенных дурочек. Глядя на них, чувствовалось, что интуитивно, они высоко подняли свою (мнимую) цену по отношению к попутчице. При её необъяснимом обаянии, поняли, как невыгодно они выглядят рядом с ней, даже молчащей и так просто одетой. В то же время, они напыщенно переглядывались друг с другом, загадочно улыбались, изображая из себя саму неприступность. На большее их не хватало.
Деревенская, чувствуя с их стороны неприязнь к себе и не зная, как разрядить обстановку, покрылась красными пятнами и смущённо молчала, опустив глаза к полу. Видимо, нечасто ей приходилось ездить в поездах. Но как она была обаятельна даже в своём конфузе! Её красота являлась какой-то народной прелестью русских женщин вкупе. Мне кажется, что так должна выглядеть королева, мать народа. От настоящей царской особы и должны исходить обаяние, любовь и сострадание, тихое незаметное участие, готовность услышать и помочь, когда надо пожалеть, и т. д. Всё было в ней. Возможно, для кого-то она и была царицей семьи, дома, села….
И вот это очарование, исходившее от неё как запах, разошлось по всему вагону. Оно ощущалось физически. От её лица невозможно было отвести взгляд. А "мадонна" стеснённо покашливала и молчала, не зная, как вести себя с незнакомыми женщинами – вон какие разодетые! Вскоре по проходу, подозрительно часто заходили мужчины, притормаживая около нас и не сводя глаз с интересной пассажирки. А её соседки насмешливо смотрели на них и отпускали неуместные замечания, чем совсем привели бедняжку в конфуз. Не поднимая глаз, она смущённо манипулировала руками, не зная, куда их деть.
Троица продолжала натянуто молчать, бесцеремонно разглядывая неожиданную попутчицу и уже, как бы и соперницу по части женской красоты. Их подсознание подсказало им, что по многим качествам они хуже её и почувствовали в этом угрозу для себя. Это понятие также растекалось между ними и невольно отразилось на лицах: стали шире ноздри, сузились глаза. Одинокая дама аж побледнела и, сидя сбоку, не сводила с очаровательной незнакомки откровенно неприязненного взгляда.
Глава 2
Чтобы разрядить обстановку, я обратился к "обаянию":
– Женщина, если хотите, могу уступить вам своё место (у меня было боковое, но внизу), а сам устроюсь на вашем, наверху. Вам далеко ехать? – задал я наводящий вопрос.
– Ой, вы не беспокойтесь, – обрадовалась она моему