платы, справедливой цены).
Если бы все блага в мире были случайным образом разделены на наборы, не принадлежащие никому, и все люди вслепую выбрали бы по одному набору, то в тот момент, когда все смогли бы увидеть свои наборы и наборы всех остальных, мы получили бы достаточно прозрачную ситуацию для взаимодействия свободных контрактов, статуса и справедливых контрактов. Если бы в некоторых наборах присутствовали бобровые шапки и для одних людей они были бы более привлекательными, чем другие вещи, а для других – наоборот, то после некоторой неразберихи каждый получил бы то, что ему больше нравится, – естественно, при ограничениях на доступность, заложенных в первоначальных наборах. Если бы после этого людям ниже определенного статуса было запрещено носить бобровые шапки (как это было до конца XVII в., когда европейский рынок заполонили шкурки канадских бобров), их цена (выраженная в других товарах) снизилась бы, и даже тогда некоторое количество обменов шапок на другие предметы не состоялось бы, поскольку некоторые люди, обладающие требуемым статусом, но не слишком заинтересованные в таких шапках, оставили бы у себя те шапки, которые оказались в их первоначальных наборах. Если бы, кроме того, имелась некая власть, которая могла бы запретить несправедливые контракты, и она решила бы, что справедливая цена бобровой шапки такая же, какой она была всегда, то количество взаимовыгодных обменов сократилось бы еще больше, поскольку справедливую цену были бы готовы платить только люди требуемого статуса, которым очень нужна такая шапка. Некоторое количество шапок, таким образом, оказалось бы никому не нужным, потому что их владельцы не смогли бы ни носить их, ни обменять на что-либо другое.
Аналогичные, хотя и менее абсурдные проблемы возникают, когда мы рассматриваем наборы, состоящие из всевозможных талантов, навыков, знаний и мускульной силы, и различные возможности трудоустройства, приложения для этого таланта, потребности в навыках или физической силе. Как и следует ожидать при случайном распределении, внутри каждого набора будет безнадежное несоответствие между талантами и возможностями их приложения, навыками и потребностями в них. Правила, связанные со статусом, и запрет несправедливых сделок, например установление минимальной заработной платы или «ставки за определенную работу», сделают невозможной по крайней мере часть соответствий, которые могли бы возникнуть между наборами. В этом контексте капиталистическим государством, естественно, является такое, которое не вводит правил и ограничений на свободу контрактов, связанных со статусом или справедливостью[20], пассивно позволяя идеям, порождающим такие правила, исчезать под напором капиталистической идеологии (если такой напор имеет место) и под влиянием потребностей капиталистической деловой практики. Однако государство, которое станет запрещать и подавлять эти правила, может начать испытывать склонность к запретам и подавлению