вещей-то у тебя не прибавилось.
– А откуда им взяться-то при наших деньгах? Да ты раздевайся. – Во внеслужебное время они звали друг друга на «ты», вернее, Данилов начальника, тот на «вы» называл только задержанных, считая это своеобразной этикой сыска.
Начальник снял полушубок, повесил папаху, и Данилов невольно залюбовался им, он был таким же, как в те далекие двадцатые годы. В гимнастерке, туго перехваченной ремнем, в фасонных галифе, в начищенных до синеватого блеска сапогах. Только голова его стала белой, появились ордена на груди, новенькие полковничьи погоны отливали серебром.
– Ну что уставился, веди, – улыбнулся начальник. И улыбка у него была все та же, молодая и чуть грустная.
– Куда пойдем, в комнату или на кухню?
– На кухню, только туда. Постой-ка, Данилов, у тебя там елка?
– Елка, – почему-то смутился Иван Александрович.
– Тогда, если можно, к ней. Я под елкой-то с молодых ногтей не сидел.
– Проходи в комнату, я сейчас по хозяйству.
– А где Наталья?
– Через час будет.
– Это славно. Значит, успеем поговорить до ее прихода.
Готовя на кухне немудреную закуску, Иван Александрович думал о предстоящем разговоре, отлично понимая, что не принесет он ничего хорошего. Просто так начальник домой к нему не приедет. Он и был-то у него всего один раз, на новоселье в сороковом году, когда они с Наташей переехали из коммунальной на Мясницкой в этот новый дом. Тогда в комиссионном магазине Наташа купила всю эту мебель, которая, видимо, стояла раньше в квартире присяжного поверенного средней руки. Все эти громадные диваны и кресла, кровать, на которой могли уместиться сразу пятеро, буфет, похожий на город, с полками-улицами и ящиками-домами, книжный шкаф. Вот он-то и был, пожалуй, единственной вещью, которая пришлась Данилову по сердцу. За эти годы, несмотря на занятость и войну, он собрал все-таки вполне приличную библиотеку.
– Ну, ты скоро? – На кухню вошел начальник. – А то у меня от запаха картошки слюна течет.
– А может, от того, что на буфете стоит? – засмеялся Данилов.
– Это само собой. Долго настаивал?
– Месяц.
– А лимон где взял?
– Страшная тайна.
– Нет, серьезно, где?
– Кострова помнишь?
– Мишку-то? Вот спросил тоже.
– Он раненый в Батуми в госпитале лежал, после ранения ему отпуск дали. Вот он ко мне заглянул и три штуки дал. Два я Наталье подарил, а на одном литруху настоял.
– Здорово, прямо не водка, а сплошной цитрус.
– А ты откуда знаешь?
– Вкусил полрюмки…
Данилов с усмешкой взглянул на начальника.
– Не вру, полрюмки, хотел узнать, что у тебя получилось.
– Ну и как?
– Невидимые миру слезы, Ваня. – Начальник закрыл глаза и покрутил пальцами в воздухе. – Давай помогу отнести. Ой, грибки-то, грибочки, – заохал он из коридора, – где взял?
– Батя прислал! – крикнул Данилов.
– Везучий ты, Ваня, прямо знаменитый русский сыщик Путилин.
Данилов