трое были связаны шесть минут, вас двое и третий – охранник. Всего восемнадцать человеко-минут. Черт побери, да ведь пропуск его обошелся в два доллара. Сколько народу проходит в ворота за год?
– Человек десять за день, наверное, – сказал Пол.
– Две тысячи семьсот пятьдесят восемь в год, – сказала Катарина.
– И по поводу каждого пропуска обращаются к вам?
– Обычно этим занимается Катарина, – сказал Пол. – В этом и состоит большая часть ее работы.
– Если считать по доллару на каждого человека, это составляет две тысячи семьсот долларов в год, – укоризненно сказал Бад. Он указал на Катарину. – Если существуют такие железные правила, то почему бы не предоставить машине решать этот вопрос? Полиция ведь не думает, здесь это просто рефлекс. Можно даже сделать приспособление, допускающее исключение для Финнерти, и это все равно обойдется не больше чем в сотню долларов.
– Но существуют ведь и особые решения, которые мне приходится принимать, – попыталась защищаться Катарина. – Бывает, сталкиваешься с массой вопросов, которые нельзя решать общим порядком, согласно заведенной рутине, – намного больше, чем в состоянии решить машина.
Но Бад ее не слушал. Он раздвинул руки, показывая размеры машины, которая уже зародилась в его воображении.
– Любой из посетителей является либо ничего не значащим типом, либо другом, либо чиновником, либо мелким начальством, либо крупным начальством. Охранник нажимает одну из пяти кнопок в верхнем ряду ящичка. Понятно? Посетитель либо пришел посмотреть, либо нанести личный визит, либо с инспекционной целью или просто по делу. Охранник нажимает одну из четырех кнопок в этом ряду. У машины есть две лампочки: красная – запрещающая и зеленая – разрешающая проход. И какие бы там ни были правила – трах! – и загорающаяся лампочка говорит охраннику, что нужно делать.
– А еще мы могли бы вывесить у охранника на стенке правила, – сказал Пол.
Это Бада озадачило.
– Да, – медленно проговорил он, – вы могли бы сделать и это. – Было совершенно очевидно, что в его представлении только уж очень серый человек мог додуматься до такого решения.
– Вы меня с ума сведете, – дрожащим голосом проговорила Катарина. – Вы не имеете права рассуждать здесь о том, что любая машина может делать то, что делаю я.
– Ну что ты, милая, – я ведь вовсе не говорю именно о тебе.
Она расплакалась, и Пол тихонько шмыгнул в свой кабинет, затворив за собой дверь.
– Ваша жена у телефона, – сказала Катарина по интеркому.
– Хорошо. Да, Анита?
– Есть что-нибудь новое от Кронера?
– Нет. Я дам тебе знать, если что-нибудь услышу.
– Надеюсь, он остался доволен вчерашним вечером.
– Доволен или твердо верит в то, что доволен.
– Финнерти там?
– Он где-то на заводе.
– Посмотрел бы ты на ванную комнату!
– Я видел,