вы не знали, моя госпожа, что пересмешники – клан шпионов, воров и убийц? Если нужно незаметно что-нибудь разузнать или выкрасть, то нанимают кого-нибудь из семейства Локк. Нет такой крепости, куда мы не сумели бы проникнуть, и нет такого замка, который смог бы нас остановить. Когда кого-то нужно тихонько… устранить, то опять-таки зовут пересмешника, потому что только мы способны сделать так, что жертва примет яд из рук, которые считает знакомыми, и выпьет его по доброй воле. И если совершенно здоровый человек или магус вдруг умирает от странной болезни – кто знает, не обошлось ли и здесь без пересмешника?
Он перевел дух и понял, что Камэ растерянно моргает, не в силах вымолвить ни слова, а все остальные смотрят на нее и тоже молчат. Наконец Лайра насмешливо произнес:
– Поздравляю! Смутить мою сестру удается немногим, а у тебя получилось с первого раза. Но скажи, точно ли пройдоха Локк мертв? Вы, оборотни, горазды возвращаться с того света.
– Он умер у меня на глазах.
– Восхитительно! – Лайра даже не пытался скрыть восторг. – Лучшего подарка судьбы и придумать трудно. Я даже не стану просить у тебя прощения, потому что твой покойный дядюшка чуть было не разрушил дело всей моей жизни.
– Я, кажется, понял… – негромко проговорил Хаген. – Речь идет о некоем письме, которое подменили, так? Тогда могу обрадовать вас еще кое-чем. Все прочие участники этой истории тоже… получили по заслугам.
– Что за письмо? – требовательно вопросила Камэ, заглядывая в лицо брату. – Я ничего об этом не знаю!
– И не узнаешь, – отмахнулся Лайра. – Дело прошлое. Что ж, Хаген, ты принес мне воистину радостную весть, благодарю.
– К вашим услугам! – Пересмешник кивнул. Отчего-то ему показалось, что они переместились из Каамы в Облачную цитадель, такой напряженной вдруг стала обстановка за столом. – Раз все прояснилось, полагаю, мне следует уйти.
– Ни в коем случае! – торопливо возразил Лайра. – Останься.
«Избыток тайн, – мог бы сказать Хаген, – вреден для желудка». Но он покорился, поскольку не нашел в себе сил сопротивляться. Постепенно гости и хозяева разговорились, а потом слуги принесли новые блюда. Настроение пересмешника не подходило для светских бесед, да к тому же еда на тарелке показалась ему подозрительной.
Вдруг она все-таки отравлена?..
– Успокойся.~
Хаген поднял голову и увидел, что Крейн смотрит на него – пристально, с интересом. Капитан «Невесты ветра» обещал не читать его мысли и не лезть в воспоминания, но он должен был сейчас чувствовать отголоски той боли, которая терзала пересмешника, – о-о, очень, очень сильной боли. Хагену захотелось встать и уйти, наплевав на последствия.
– Ты останешься. А потом мы… ~
«…разберемся в случившемся, да. Я помню».
Пересмешник медленно кивнул, и Крейн ответил ему таким же кивком.
…Ветер безжалостно обрывает последние лепестки цветущей вишни и уносит их в море вместе с отчаянным шепотом: «Что бы ни случилось, обещай – ты будешь жить! Поклянись мне сейчас самым