его куда подальше. Каждое его слово вбивалось в мозги раскаленным гвоздем, хотелось сдавить голову и завыть. И Володька, кажется, почувствовал это, смягчился, почему-то полушепотом предложил:
– Похмелись. Граммов семьдесят – само то.
Перед глазами как наяву возникла рюмка водки, я явно почувствовал запах «Абсолюта», и запах был теперь острый, терпкий, тошнотворнейший. Я сморщился, передернулся, но видение не растворялось – вот уже потекло по глотке теплое, смолянистое, вот добралось до желудка, там заурчало, и остатки закуски бросились прочь… Я вскочил, застонал от боли в висках, побежал к туалету…
Володька уехал, и я почувствовал себя лучше в тишине и одиночестве. Завернулся в одеяло, подремывал, старался ни о чем пока что не думать. Очухаюсь, тогда извинюсь, все остальное…
Как я умудрился так быстро и сильно напиться? Ведь вроде спокойно сидел, смотрел телевизор. Ел копченую курицу и изредка наполнял рюмашку. Глотал, как мне казалось, малоградусный «Абсолют», даже подозревал, что нам продали подделку и почти разочаровался в чудо-супермаркете «Континент». А оказалось… Фу, какая же гадость! Снова увиделась рюмка, по глотке прокатилось теплое и смолянистое; я снова вскочил…
Все дело в том, что просто давно не пил. Только с родителями, изредка, по вечерам. Рюмки три, чтобы усталость снять, немного отвлечься от постоянных забот, а тут – дорвался… Бутылка дорогой водки, копченая курица, оливки, которые, правда, я почти не мог есть, – горьковато-соленые какие-то, – зато красивые и престижные… Ох, какой же я скотиной, наверное, выглядел, когда вернулся с работы Володька.
Только к пяти часам вечера более-менее пришел в себя, умылся, освободил раковину от грязных тарелок своей вчерашней пирушки. Хотел было включить телевизор, но побоялся. Вдруг что не так сделаю… Вышел на лоджию, с трудом выкурил полсигареты. Смотрел вдаль, на такую же, как и вчера, дымку на горизонте, там, где соединяются вода и небо, и снова гадал: видна ли действительно полоска суши или это обман… Н-да, отличный пейзаж, чтоб любоваться им после тяжелого, но продуктивного трудового дня, топить усталость в этой водной огромности и из нее же набираться новых сил, или с прекрасной девушкой стоять здесь в обнимку, от земного отрываться, парить над волнами… Скорей бы завтра, и начать действовать, выполнять задания, стать полезным, забыть о своем сегодняшнем состоянии.
Около девяти я съел остатки курицы, выпил стакан яблочного сока и лег на диван, укрылся с головой одеялом. Придет Володька – притворюсь спящим. Сплю – и дело с концом, никаких разговоров, а утром начать с начала. Взяться за ум. Хорош, отпраздновал.
Склад находился в Никольском дворе, уменьшенном подобии знаменитой Гостинки, на берегу канала Грибоедова.
Возле стальной, покрашенной черной эмалью двери горделивая, яркая вывеска «Торговый дом «Премьер». Оптовая продажа обуви». Прямо, как входишь, – многометровое, полутемное помещение с высоким, пыльным потолком. Как колонны, как еще одни стены – большие коробки с обувью.