гавани и Морского порта, до Северного побережья, где, казалось, прямо со дна залива поднимаются многоэтажные новостройки. А вечером, устало лежа в маленькой, зато с высоченным потолком комнате, представлял себя петербуржским студентом девятнадцатого столетия.
– Ты на Ваське, что ли, живешь? – спросил я, ерзая на сиденье, пытаясь разглядеть, узнать каждый дом.
– Да, на Морской набережной. Уже скоро. Но надо сначала в магазин завернуть – холодильник пустой. Ты-то, наверно, голодный. – Впервые за время поездки в голосе Володьки появилось участие.
– Ну, так… – Я почему-то почувствовал неловкость, тем более что после похода от вокзала до «Чкаловской» аппетит действительно нагулял не слабый. – Кстати, Володь, как того парня звали, не помнишь? С которым я комнату здесь снимал?
– Дрон… Андрюха. А что?
– Вспомнился просто.
– Он здесь, если тебе интересно, тоже дела крутит приличные. Можно ему позвонить.
– Давай! – обрадовался я и стал высматривать таксофон.
Что-то запикало. Я повернулся на звук. Володька уже держал телефон возле уха.
– Алло! Дрон? Здорово! – сыпанул восклицаниями. – Как жизнь?.. У, ясно. Знаешь, кто рядом со мной сидит? Ну, угадай… Твой сожитель, ха-ха! Да какой… Ромку помнишь? Вместе комнатушку снимали, еще когда в путяге учились. Ну вот приехал, к себе везу… Подъезжай, будет время… Ага… Мне надо еще по делам смотаться, а вы можете посидеть… Ладно, приезжай, как освободишься. Давай!
Улыбающийся, посвежевший от разговора Володька нажал на мобильнике какую-то кнопку, сунул его в карман. Глянул в мою сторону:
– Обещал заскочить.
– Нормально…
Тормознули возле магазина с огромной, даже сейчас, днем, ослепительно сверкающей сотнями лампочек надписью «Континент».
– Выпрыгивай, – велел Володька. – Надо пропитаньем слегка затариться.
Эта «затарка» подарила мне первое знакомство с супермаркетом.
Вообще-то по зарубежным фильмам и нашим убогим подобиям под названием «универсам» я имел представление, что это такое, но реальное столкновение, честно сказать, ошеломило. Я растерялся.
Бесконечные ряды полок с разноцветными банками, упаковками, бутылками; чистота и идеальный порядок, как прямо в музее. Молодые, красивые, длинноногие девушки в одинаковых синих фартуках и пилотках приветливо улыбаются. Даже не просто приветливо, а будто самому близкому человеку. У каждой на груди бирочка с именем; и имена-то какие все – «Жанна», «Катюша», «Эльвира», – под стать первосортному товару вокруг… Удивительно, что за вход сюда не надо платить, можно гулять задарма и глазеть, глазеть, сколько угодно. Да, бесплатный музей…
А для Володьки это, похоже, самое обычное место. Катит решетчатую тележку, без сомнений и размышлений наполняет ее чем-то с полок, из открытых стеклянных прилавков-холодильников. Вот обернулся, громко, пугающе громко позвал:
– Роман!
Я дернулся, трусцой побежал к нему, как к защите.
– Что есть будешь?
– Да