людей избегали встреч. Но на этот раз, быть может из-за хорошей погоды, они решили вступить в борьбу и попытаться завладеть самками соседей.
Они сошлись в жестокой схватке, каждый старался бить как можно сильнее и быстрее, используя палки и обточенные камни, чтобы нанести максимальный ущерб противнику.
Во время сражения два вождя заметили друг друга и обменялись вызывающими взглядами. Вожак северного племени был коротышкой с большими ногами. Предводитель южной группы – широкоплечим великаном. С решительным видом они начали приближаться друг к другу.
Это привлекло всеобщее внимание. Толпа окружила вождей, чтобы наблюдать за их борьбой. А те, подбадриваемые криками соплеменников, окидывали друг друга грозными взглядами, рычали и гримасничали. Они пугали друг друга, топали ногами и выкатывали глаза. Все присутствующие чувствовали, что это великое противостояние решит судьбу одного из племен.
Наконец, вожак южного племени с хриплым воплем бросил в лицо сопернику горсть песка и, пока тот тер глаза, опрокинул его на землю. Затем южанин схватил большой камень и высоко его поднял, намереваясь расколоть голову врага, как орех.
Соплеменники за его спиной принялись дружно издавать звуки, означавшие: «Убей! Убей!» А противники начали кричать нечто вроде: «Вставай! Вставай!»
Вожак южного племени прицелился, чтобы с первого удара размозжить голову северянина. На секунду все замолкли. Сама природа, казалось, затаила дыхание.
И именно в этот миг прямо в глаза человеку, поднявшему высоко вверх камень, нагадил пролетавший над ним гриф.
От неожиданности внезапно ослепший южанин выронил камень, который упал ему на ногу. Он издал пронзительный визг, означавший: «Ой, как больно!», и принялся скакать на месте, держась обеими руками за ногу.
Для лежащего на земле человека события происходили, словно в замедленной съемке. У него в голове как будто что-то щелкнуло. Страх исчез. Появилось какое-то щекочущее тепло в горле. Оно поднялось ко рту, затем поползло вниз к животу. Диафрагму свело судорогой, и с губ сорвался звук, напоминающий икоту.
Все это длилось доли секунды, но, как только физиологический процесс начался, остановить его уже ничто не могло. Вожаком северян овладело нечто вроде шумного приступа отрыжки.
Он смеялся.
Вскоре, словно заразившись от предводителя, все остальные члены племени северян принялись икать, выражая облегчение и удивление при виде столь неожиданной развязки, свалившейся прямо с неба. Представители южан, поколебавшись, тоже поддались освободительным спазмам.
Такое случалось не в первый раз, но прежде смех был явлением индивидуальным или, максимум, внутрисемейным. А сейчас несколько десятков человек хором, одновременно, хохотали над одним и тем же событием.
Вожак южан, вытерев с лица помет грифа, собрался завершить то, что собирался сделать, но, увидев развеселившихся соплеменников, понял, что так поступать не следует. Он выбросил камень, и, следуя всеобщему примеру, тоже принялся смеяться. Убийство? Об этом никто уже и не думал.
В