меня внутри осталось места еще на двадцать пять градусов пирога, – объяснил он, – а потом вернусь к содовому хлебу с вареньем. А Ольвен для вас готовит потому, что вы вдовец?
На это дед посмотрел в мою сторону. Я видела, что он недоволен. Недовольство исходило от него, как холод от замерзшего пруда.
– Энни тебе сказала, что я вдовец? – спросил он у меня.
– Она говорила, что никогда не знала своей матери, – ответила я.
– Рад слышать, что она настолько честна, – сказал дед.
Я уже подумала было, что он больше ничего не скажет, но он, видимо, поразмыслил и сделал дополнительное усилие.
– Мы… – сказал он, помолчал и сделал еще одно усилие: – Мы расстались.
Я чувствовала, что ему больно, тяжело говорить об этом. И внезапно я разозлилась.
– Ох, как же я ненавижу все эти разводы и расставания! – вскричала я. – Мой дедушка Хайд со своей женой тоже развелся, и я никогда не видела ни ее, ни тетю, которая живет вместе с ней. И эта тетя тоже развелась, и та тетя, что живет с дедушкой, и мой кузен Тоби от этого очень страдает. Половина двора в разводе! И даже король почти не видится с королевой! Ну зачем люди так поступают?!
Дедушка Гвин смотрел на меня очень внимательно. Это был такой взгляд, который чувствуешь физически. Я ощущала, как его глубокие темные глаза раскрывают меня, заглядывают внутрь моего мозга. Он задумчиво сказал:
– Зачастую сама природа людей, именно то, что свело их вместе, позднее заставляет их расстаться.
– Ну да, возможно, – сердито сказала я, – но от этого не легче. Вон, спросите у Грундо. Его родители тоже расстались.
– Развелись, – буркнул Грундо. – Мой отец ушел.
– Ну, его-то как раз можно понять! – сказала я. – Уйти от Сибиллы было, возможно, самое разумное, что он сделал в жизни. Только надо было ему и тебя с собой забрать.
– Ну надо же! – сказал дедушка Гвин. Он говорил так, будто мои слова его забавляли. – Похоже, наша ледяная Арианрод наконец-то растаяла.
Я почувствовала, как мое лицо залилось краской от корней волос и до шеи, потому что дедушка явно увидел меня такой же, как Грундо. Так значит, я замерзшая лужа, да? Я к тому моменту была так взвинчена, что напустилась на него, точно на Алишу.
– Кто бы говорил! Если я когда и видела оживший мраморный айсберг, так это вы!
Теперь стало ясно, что мои слова деда и впрямь забавляют. Его лицо расслабилось, он почти улыбался.
– Ничего смешного! – рявкнула я. – Я вижу, каким образом вам удалось запугать мою мать! Большую часть времени вы делали вид, будто на нее не стоит обращать внимания, а потом насмехались над ней!
Тут я ахнула и попыталась затаить дыхание – но это не получилось, потому что я задыхалась от гнева. Такой суровый человек, как мой дед, должен был вскочить и громовым голосом приказать мне выйти вон за такие слова.
Но он только задумчиво сказал:
– Ну да, отчасти так оно и было… Только Энни тоже вносила свою лепту, знаешь