А ведь и правда – вопросы и действия Овечкина чертовски похожи на поступок сумасшедшего. Одет скромно, не бедно, но и не богато, колбасу дешевую жрать не брезгует и добавки просит. И при этом задает идиотские, чисто академические, далекие от реальной жизни вопросы, демонстрируя готовность за ответы расплатиться баксами... Если эти ответы ему понравятся и его удовлетворят!
– Ну чего, Игнатик? Договорились?
– Овечкин, тебе нужна, как ты выразился, «эксклюзивная» информация о тугах. Но кто будет оценивать, эксклюзивная эта самая информация или нет? Ты же и будешь оценивать, а посему...
– Хорош умничать! Ты меня убедил. Шибко ты хитрый, как я погляжу. – Овечкин демонстративно повертел головой вправо-влево, произнося слово «погляжу», шаря взглядом по допотопной обстановке в комнате Игната, и улыбнулся еще шире. – Если такой умный, почему не богатый, а? Договоримся так: фиг с тобой, об эксклюзивности забыли, полтинник уже твой и йог в любом случае зарабатывает сотку. О'кей?
– Хокей. – Игнат взял со стола деньги, посмотрел на свет.
Овечкин рассмеялся, громко и искренне:
– Ха-ха-ха! Не бойся! Не фальшивые.
– Это я так... – засмущался Игнат. – Просто так, по привычке проверил баксы... Ты знаешь чего? Ты возьми пока деньги. Сегодня уже поздно: ты можешь не поверить, но Борис Викторович спать ложится в двадцать ноль-ноль, встает в четыре. Я завтра утром с ним созвонюсь, постараюсь договориться, и тогда уж, если...
– Э нет! Так дело не пойдет! – Овечкин шумно вылез из-за стола, потянулся, разминая плечи. – Ты, Сергач, человек совестливый, ответственный. Оставлю тебе деньги – обязательно позвонишь йогу Боре и уболтаешь его со мной встретиться. Заберу бабки – хер тебя знает, какой у тебя повод найдется и меня продинамить, и себя обделить, и йога-сторожа лишить сотни баксов.
– Дим, но, быть может, все-таки хоть в двух словах объяснишь, зачем, черт побери, тебе пона...
– Надоел! – прервал Игната на полуслове Овечкин. – Утомил. Все, абзац! Обо всем договорились! Я ухожу, и завтра... Ты завтра днем дома?
– Дома. Я, типа, взял тайм-аут, разрешил себе недельку побездельничать.
– О'кей! Завтра, часиков в двенадцать, в час, звякну узнать, когда, во сколько к йогу в гости идем. – Овечкин посмотрел на часы у себя на запястье. – Ого! Уже двадцать три тридцать! Я побежал. Тебе хорошо, ты в центре живешь, а мне каково, представь, в Медведково кататься на общественном транспорте?!
– Купил бы машину на лишние деньги, вместо того чтоб расплачиваться баксами за сомнительное удовольствие узнать чего-то особенное о тугах-душителях.
Овечкин предпочел не вступать в новый круг препирательств и вопросов на тему тугов и долларов, проигнорировал последнюю реплику Игната, деловито проследовал в коридор и, присев подле забитой беллетристикой этажерки, стал обуваться в свои уличные ботинки.
– Не хочешь личный автотранспорт покупать, возьми такси, раз имеешь баксы на кармане, – не унимался Игнат. – На тачке до Медведкова минут за сорок домчишься.
– Чем