уважаемая Евгения Павловна, такое оскорбление… и всем сразу! – он развел руками. – Елена Семеновна не в духе и за это…
– Да, я не в духе, – заговорила, перебивая его, Дьякова, – сегодня я целый вечер только и слыхала у вас какие‑то юридические разговоры.
– Влияние профессии, – засмеялся адвокат.
– Позвольте, – выступил из толпы военный юрист, – вы несправедливы. Если бы вы, например, прислушались к теме, которую мы только что дебатировали в кабинете, то непременно заинтересовались бы, хотя она и юридическая.
– Отчасти, – сказал молодой капитан.
– Что же это за тема? – спросила Дьякова.
– Ну, послушаем, – пропела Евгения Павловна.
– Вот видите, – оживился юрист, – извольте послушать. – Он изящно оперся о спинку кресла, в котором сидел молодой товарищ прокурора, и, слегка покачиваясь, заговорил: – Уважаемый Петр Станиславович, – он указал на стоящего поодаль полного пожилого господина с бритым лицом, – уверяет, что в настоящее время почти нет скрытых преступлений.
– Это что значит? – спросила Дьякова.
– То есть таких, которые совершенно остались в полной тайне.
– Как же мы о них можем знать, если они остались в полной тайне? – спросила Дьякова, снова обмахиваясь веером.
– Браво, браво! – раздались кругом голоса. – Петр Станиславович побит сразу.
Полный господин сделал шаг вперед, и на его бритых губах мелькнула снисходительная улыбка.
– Семен Николаевич несколько извратил мои слова. Это – продолжение разговора, отвлечение в сторону, и мысль, не мне принадлежащая. Я сказал собственно о преступнике.
– Но если есть скрытое преступление, то, значит, и преступник скрыт? – заметила Дьякова.
– Браво! – крикнул капитан.
– Вы чрезвычайно остроумны, – сказал с легким поклоном полный господин.
Хозяйка дома поспешила тотчас представить его:
– Петр Станиславович Светевич, наш прокурор, гроза защиты.
Светевич снова поклонился.
– Что гроза при современных громоотводах? – сказал он шутливо и продолжал: – Да, сударыня, но я не то имел в мыслях. Я утверждал, что, раз преступление обнаружено, преступник уже не скроется. Да! При современном ведении следствия и постановке сыскной части преступнику не укрыться. Вот мои слова.
Он замолчал и отодвинулся.
– Прошу извинения, – заговорил военный юрист. – Я действительно передал содержание уже дальнейшего спора.
– А как же, – заговорила Дьякова, – вот в Петербурге, где‑то на Выборгской стороне, нашли застреленную женщину, а убийцы нет. Да вот и теперь… убийство Нолькен на острове Эзеле, в Вильне – Друцкого – Любецкого.
– Найдут!
– Ищут и найдут! – сурово сказал прокурор.
– Вот мы об этом и спорили, – включился молодой капитан. – Согласитесь, что если преступление задумает умный, с воображением человек, то он может выполнить все так тонко и обдуманно,