и перееду. Ну их к Богу, кляузы эти!..
В это время у палисадника послышался конский топот.
– Никак к нам! – сказал старик.
– Он! – воскликнула Маша и легче серны выскочила из комнаты.
Она сбежала с крыльца и с криком» Сеня» побежала к калитке, где торопливо привязывал рвоего коня офицер. Но, добежав до калитки, Маша снова вскрикнула не то в испуге, не то в разочаровании.
Дмитрий Брыков злобно усмехнулся, увидев ее смущенное лицо, и, грубо взяв ее руку, сказал с горькой усмешкой.
– Думали – Сеня, ан – Митя!.. Ну, что же!.. Ведь все же Брыков пожаловал.
– Вы от Семена Павловича? – быстро спросила его Маша. – Когда он будет?
– Сам от себя я, – ответил Брыков, – а когда он будет, не знаю. Может, и не будет вовсе! – И он засмеялся.
– Как не будет? Почему? – тревожно спросила Маша.
– Может, и помер!
Девушка прижала руку к сердцу и тяжело перевела дух.
– Вы – злой! – сказала она ему с укором.
Брыков засмеялся снова, а потом взглянул на нее огненным взглядом и прошептал:
– От вас зависит сделать меня добрым!
Маша ничего ему не ответила, круто отвернулась от него и вошла в комнаты.
– Ты с кем это? – спросил ее старик.
– Дмитрий Власьевич! – презрительно ответила она.
Старик с недоумением отнял от губ трубку.
– Чего это он?
В это мгновенье в горницу вошел Дмитрий и, подойдя к старику, сказал:
– По делу, государь мой, по делу.
– Милости просим, – ответил старик, – садитесь. Гость будете. Что братец?
Маша собрала свое вышиванье и вышла из комнаты. Дмитрий посмотрел ей вслед, тихо усмехнулся, потом встал, прикрыл дверь и вернулся на прежнее место. Старик глядел на него с недоумением.
– А дело вот какое, – тихо заговорил Дмитрий, наклоняясь к Федулову, – брат мой, Семен, у себя в имении помер.
Старик откинулся и раскрыл рот.
Дмитрий только кивнул головой и продолжал:
– Да, помер мой брат, и я теперь – всего наследник. Так вот, я хочу быть всего наследником и хочу жениться на вашей дочери, и вы уговорите ее! За то вам особая награда будет!
Старик оправился от неожиданности и уже внимательно слушал Дмитрия.
«Что же, – мелькало в его уме, – не тот, так другой. Денежки те же, покой тот же, а этот еще награду сулит! Что же, не в девках сидеть Машутке!»
– На все воля Божья, – сказал он вздохнув, – а я согласен! Ну, новый зятюшка, поцелуемся! – прибавил он весело, и на его лицо вернулось прежнее спокойствие.
Они поцеловались.
– С чего же это Семен Павлович помер? – спросил старик.
– А не знаю еще! – беспечно ответил Дмитрий. – Горячка, что ли? Только вчера с усадьбы приехал Еремей и доложил мне, а ныне и государю сообщено.
– Ах! – раздался в ту же минуту крик за дверью и что‑то грузно упало на пол.
Дмитрий вскочил и бросился к двери, которую с трудом