и Прекрасной Даме, собственно, заканчивается. Но рассказ наш можно еще несколько продолжить.
По своему завещанию Николай I оставил В.А. Нелидовой значительный капитал. Очевидно, на приданое. Варвара Аркадьевна отказалась принять завещанное: ее любовь была бескорыстна. Все передала солдатам, пострадавшим в войне. После кончины Николая Павловича Варвара Аркадьевна тотчас же хотела удалиться из дворца. Новый император, Александр II, по соглашению со своей матерью, лично просил ее не оставлять дворца. Нелидова осталась при своей прежней службе. Только уже больше не дежурила в установленное время, а приходила читать Александре Федоровне и беседовать с ней о минувшем.
Она скончалась 18 октября 1897 года уже во время царствования Николая II.
Зимний после штурма
О событиях, связанных со штурмом Зимнего дворца в октябрьскую ночь 1917 года, много писали, рассказывали. Особенно впечатляли эпизоды штурма, изображенные в художественных кинокартинах. У многих в памяти остались кадры фильма: карабкающиеся по узорчатой решетке главных дворцовых ворот вооруженные люди. Затем ворота медленно раскрываются, и ликующая масса по мраморной лестнице вливается в залы… Победа! Джон Рид описывает в своей известной книге, как сразу после захвата дворца был пресечен грабеж дворцового имущества: установлены были караулы и из дворца выпроваживались «все вон… кроме комиссаров». В те годы творение Растрелли для многих стало ассоциироваться не с красотой, не с художественными и историческими сокровищами, которые находятся в стенах дворца, а с тем кинокартинным штурмом. Ну а свидетельство Джона Рида позволяло видеть в этом достаточно цивилизованный процесс. Насколько живо это представление! Вот и в наши дни одним из первых актов «победившей демократии» стало проведение митингов у стен Зимнего дворца, у тех самых ворот. Фотографии в газетах тогда запечатлели карабкающуюся по той самой решетке пока не вооруженную публику.
Сейчас существует возможность ознакомиться с воспоминаниями не только тех, кто бежал через затемненную Дворцовую площадь к ярко освещенным окнам таинственного здания, но и тех, кто был по другую сторону сложенных из дров баррикад. С соответствующими переживаниями, обвинениями, утверждениями – с той и с другой стороны.
Но за этими громкими, подчас спорящими голосами как-то забылось, что в той ночной драме были не только штурмовавшие и защищавшиеся. Была еще и третья сторона – значительно уступавшая первым двум по численности, но не уступавшая, пожалуй, по проявленным в это время мужеству и чувству долга.
Третьи лица, о которых здесь идет речь, были дворцовые служители – смотрители залов, хранители имущества, представители других придворных должностей. В эту грозную октябрьскую ночь они могли уйти домой или спрятаться под сводами многочисленных дворцовых подвалов. Ведь не было у них никаких симпатий к устроившемуся в бывших царских покоях бесцеремонному Керенскому и его свите.
Нападающие